Грязные танцы

Парень представился и купил ей выпить. Минут сорок они проговорили, а потом охрана начала выгонять посетителей, торопя их поскорее покончить с выпивкой и покинуть заведение.

«Ничего особенного, – будто бы сказала Наташа Анне. – Мы думали, что толковые парни редко встречаются, но на самом деле они просто редко встречались в «Аполлоне». Вот так».

«Что, черт побери, в нем такого особенного?»

«Он обаятельный!»

«И это такое редкое качество среди тех, кто пытается тебя трахнуть!»

Наташа заставила критический голос Анны умолкнуть. Парень был симпатичный, приятный, сообразительный – так она сказала себе. Она ушла вместе с ним и отправилась к нему домой.

На диване, пока они целовались, Наташа осознала, что вела себя абсолютно пассивно, позволив ему поймать такси, усадить ее туда и назвать водителю адрес, даже не обсудив это с ней. Она не предупреждала нового знакомого, что секса не будет.

Когда он осторожно коснулся ее груди, прощупывая почву, секс стал неизбежен, потому что остановить его сейчас, пуститься в объяснения и отправиться домой было бы слишком затруднительно. Уйти домой, лечь в постель в одиночестве и думать о Джоффри… Гораздо проще остаться и отвлечься от грустных мыслей. Простой секс был более верным средством, нежели телевизор, чтение книги или бесплодные поиски другого мужчины, который бы искренне ей понравился. Наташа потратила лучшие годы из прожитых ею трех десятилетий, чтобы найти хотя бы одного парня, который ее привлекает.

А мужчина становился все более страстным, и одна его рука проделала путь вниз по ее телу – от талии до колена. И Наташе пришлось сосредоточиться одновременно на поцелуях и на том, чтобы изгнать из головы глупую мысль, что поселилась в голове против ее воли. Она задумалась, как теперь относиться к Джоффри, после того, как она переспит с этим мужчиной. Потом ей стало интересно, что Джоффри подумал бы про нее, если бы узнал. Пальцы мужчины взялись за пуговицу на застежке ее брюк…

В такси по пути к дому Наташа начала успокаиваться. Он повел себя так, как она и предполагала, обвиняя девушку в том, что она завлекла его и обманула.

Наташа убрала его руку, оттолкнула его от себя и встала. Парень бранился и оскорблял ее, пока она приводила себя в порядок, чтобы уйти. Он даже напугал Наташу, когда она попробовала ему ответить, – она начала опасаться, что сейчас ее ударят. Парень схватил ее за руку и попытался силой заставить опуститься, но Наташа оказалась достаточно проворной, чтобы отделаться от него. Увернулась и выбежала из дома. Пока она неслась вниз по улице, он продолжал посылать проклятия из открытой двери.

– Ты все еще хочешь, чтобы я дала тебе свой телефон? – завопила она в ответ, больше подшучивая над собой, нежели над ним.

Наташа сняла туфли перед домом и забежала внутрь с замерзшими ступнями. Слышались энергичные звуки: мычание Ричарда, стоны Анны, протестующий скрип кровати – Анна и Ричард занимались сексом. Похожие звуки из спальни родителей, когда Наташа была много моложе, она объясняла тем, что ее родители зачем-то пытаются поднять кровать.

Вместо того чтобы отправиться в свою комнату, где астматический шум, производимый Анной и Ричардом, был бы еще сильнее, Наташа села на диван. Она не стала включать в гостиной света. Но темнота сделала все эти стоны более слышными. Спинка кровати колотилась о стену так, точно они пытались пробить окно в гостиную. Наташа помассировала ступни и легла. Она раздумывала, не крикнуть ли ей, чтобы они успокоились. Звуки раздражали ее, но Наташа продолжала слушать. Голос Анны становился все менее и менее узнаваемым по мере приближения к экстазу (а может – к удушению), мычание Ричарда было неизменным, но набирало скорость, время от времени он сквернословил.

Наташа погрузилась в беспокойный сон, под соответствующий аккомпанемент. Как бы она хотела сейчас пообщаться с Джоффри!

Наступившим утром Наташа была разбужена странным звуком, который до сих пор не слышала никогда. Анна делала завтрак! При этом подруга производила шум, сравнимый с тем, что был прошлой ночью. Пожалуй, даже больший. Мытье тарелок походило на лязг оружия, брошенного в попытке спастись от огня. Наташа вошла в кухню, почесываясь и позевывая. Потом вспомнила:

– Ричард еще здесь, ведь так?

– Нет, он ушел. Я попросила его об этом. Ты выглядишь дерьмово, ночка была чудесная?

Наташа все еще оставалась в одежде с прошлого вечера, помятая и растрепанная. Она перетащилась из гостиной в спальню всего несколькими часами ранее.

Чтобы поддержать имидж, она потерла глаза, зевнула и тяжко вздохнула. Наташа сказала Анне, что появлялся Джоффри, но она оказалась способна изгнать его из своих мыслей.

Анна подала Наташе завтрак. Тосты и чай, заваренный в чайнике. Чтобы придать завтраку его истинную сущность, она даже нарезала тосты по диагонали и дополнила иллюзию, выставив на стол маргарин, банку варенья и банку повидла.

– Так странно видеть тебя такой, – сказала Анна, усаживаясь рядом с подругой.

В глазах Наташи была глухая тоска. Поволока, но не от усталости или боли.