Грязные войны буржуинов

Зрелище особо важный, но и более сложный в сравнении с символикой, технологический прием. Он продуцирует коллективное чувство – синтонию, формирующее новое качество отношений между объектами воздействия, т. е. зрителями. Кроме того, ролевое зрелище (например, театр, кино, акты самосожжения, передаваемые по социальным сетям) дополняет синтонию самоидентификацией с героем или усвоение страсти героя. В результате, «завороженность» конкретным действием может изменить восприятие реальности. К тому же, развитие современных технологий позволяет серьезным образом усилить эффект невротической синтонии. Например, сформировать или усилить ощущение ущербности собственной истории, своей страны, национального опыта. Именно этот прием практиковался в перестроечные годы посредством разного рода публикаций, уничижающий и уничтожающих опыт нашей страны, фильмов, типа «Покаяния» или «Так жить нельзя». В современных условиях внедрение коммуникативных программ быстрого общения (форумы, социальные сети, живые журналы, блоги и т. п.) серьезным образом повышает внушаемость. Это происходит, в частности, потому, что в реальности люди начинают переходить на «птичий язык», свойственный виртуальности – наступает т. н. деградантная синтония.

Многие психологи, психоаналитики, эксперты по сетевым структурам обращают внимание на то, что внедрение YouTube и Flickr создает безграничное пространство деградантного «живого театра», Google Maps – топографическую прозрачность («живой тир»), Facebook – «несмываемую» фиксацию персональных данных, Twitter – деградантный язык «словесных жестов». Все это вместе создает беспрецедентно благоприятные условия для управления поведением в массовом масштабе, если, конечно, субъектом манипуляции ставится такая задача.

Современные средства коммуникации стали одними из важнейших средств подготовки и осуществления «цветных революций», прежде всего, в силу того, что позволили активизировать зрелищную сигнальную семантику. Так YouTube, который является третьим по количеству посетителей сайтом в мире, а в январе 2012 г. ежедневное количество просмотров достигло четырех млрд., позволяет мгновенно распространять по мобильной связи подлинные, ретушированные или просто созданные видеосюжеты. Возбуждающие в сенсибилизированном обществе генерализованные реакции ужаса, преходящего в яростное неприятие заведомо указанного виновника. Как правило, это политический лидер, члены правящей партии. Роль «запала» «арабской весны» в Тунисе и Египте, как известно, сыграла «эпидемия» самосожжений, с немедленной героизацией жертв в сетевых медиа. Правда, созданию «кумиров» предшествовала длительная подготовка исламского общества к восприятию самоуничтожения как подвига, вопреки канонам ислама, но это отдельный разговор. Применительно к технологиям ЦР важно, что методологически побуждение к самоуничтожению числилось в рецептуре перехода «от диктатуры к демократии» Дж. Шарпа под пунктом 158 – «Самоотдача во власть стихии (самосожжение, утопление и т. п.)» еще с 1973 г., когда собственно были написаны принесшие столько бед его «Методы ненасильственного сопротивления».

Очень четко разъяснил роль сетей в событиях «арабской весны» М.С. Джойс, издатель сайта Meta-Activism. Акты самосожжения – это «наглядно и это шокирует… Что сделало истории Буазизи, Саида и аль-Хатиба резонансными? Их необыкновенная брутальность, причем брутальность, видимая на фото– и видеоснимках сразу после происшедшего. Это… произвело висцеральный (т. е. до ощущений во внутренних органах – Е.П.) эмоциональный эффект. Увидеть эти картинки – куда более чувствительно, чем о них услышать, и уже испытываемый гнев против режима достигает лихорадочной амплитуды». Кроме того, М. Джойс указывал на значение массовой осведомленности в развитии революционных событий. «Благодаря цифровым средствам огромное количество людей соприкоснулись с этими историями. Даже 10 лет назад, эти истории тронули бы только небольшое число людей – знакомых или соседей, но не мобилизовали бы целые общества. Сегодня это возможно. Секрет прост: образ говорит сам за себя, и в мире, где кусочек контента является заразительным, это все, что требуется… В этом состоит ключевой переход от аполитичного мировосприятия к политическому: статус-кво становится более нетерпимым, чем риск его изменения».

В дополнение к указанным способам воздействия используется роль цвета. Цвет, выбранный государством для своего флага, или сообществом религиозных и социальных революционеров для своего знамени, содержит историческую аллюзию и/или ценностную составляющую, которая является не дополнительным средством, а принципиальным рычагом выбора и мобилизации.