Грязный адвокат

Элизабет остановила мою Audi на красном светофоре и посмотрела на меня.

Ты чертовски красива.

— Сосредоточься на дороге, — сказал я. — Я бы предпочел больше никогда не попадать в еще одну аварию.

Она засмеялась и снова повернулась лицом вперед, и я заметил небольшую татуировку у нее за ухом. Раньше я думал, что это родинка, но это была крошечная драматическая маска, переплетенная с юридическими весами.

— Мы с сестрой сделали их вместе однажды летом, — прокомментировала она. — Это была ее идея.

— И где она сейчас?

Она отвела взгляд и тронулась с места, когда загорелся зеленый свет.

Я накрыл ее руку, которая была на рычаге переключения передач и наблюдал, как по ее щеке скатилась случайная слезинка.

Припарковавшись перед своей квартирой, она достала из сумки папку и протянула мне.

— Мистер Гамильтон снова поднял этот вопрос, и я нашла дело, которое ты можешь вести на общественных началах, — сказала она. — Возможно, ты сможешь расправиться с ним и во сне.

Иронично… Я пролистал документы.

Это было дело о нападении, и фотографии с места преступления — окровавленный пол, разорванные простыни на сцене и заклинивший револьвер — были гораздо хуже, чем все, что она видела со мной.

Это даже не нью-йоркский случай…

Суд закончился обвинительным приговором, но «Проект Невинности»^[8] в настоящее время изучает это дело.

Я мысленно предупредил Эндрю, что более чем способен сам выбрать себе дело на общественных началах, но подыграл Элизабет.

— Хорошо, Элизабет, — кивнул я. — Почему мы должны помогать этому парню бесплатно?

— Потому что, просмотрев все, я не думаю, что он это сделал.

— Ты должна дать мне причину получше.

— Хорошо. Я знаю, что он этого не делал, — она пожала плечами. — Так лучше?

— Нет.

— Просто подумай об этом, — она улыбнулась и открыла дверь машины. — Я буду готова встретиться с нашим отвратительным клиентом-вором, Артуром Дженкинсом III, завтра ровно в девять часов.

Она начала выходить из машины, но я схватил ее за руку.

— Почему ты назвала его таким образом, Элизабет?

— Да так, просто даю тебе понять, что буду готова накрутить для него чертову уйму аргументов.

— Скажи мне правду.

— Он заслуживает того, чтобы провести время за решеткой за то, что он сделал, — сказала она. — Он украл деньги из благотворительных фондов и программ школьных обедов. Дети буквально голодали на его глазах.

Я отпустил ее.

— Если ему все сойдет с рук, он просто найдет способ получить новую высокопоставленную должность и повторить все сначала.

Я вздохнул и нажал на приборную панель, набирая своего второго любимого юриста в фирме.

— Поздно ложитесь, мистер Картер? — раздался из динамиков голос мистера Ярдли.

— Всегда. Мне нужна услуга.

— Для вас все что угодно.

— Могу я поручить вам и вашей команде дело о растрате? — спросил я. — Я проделал всю предварительную работу, и прокурор готов заключить сделку на шесть лет тюрьмы.

— Вы хотите, чтобы я сказал вашему клиенту, что ему не стоит идти в суд?

— Теперь он ваш клиент, — сказал я. — Но да, шесть лет — это очень мягко, и он заслуживает наказания.

— Я займусь этим.

— Спасибо, — я закончил разговор и посмотрел на Элизабет. — Довольны, мисс Оливия Бенсон^[9]?

— Начало положено, — она поцеловала меня в губы, прежде чем выйти из машины. — Обещай, что не поедешь обратно один.

— Обещаю.

Я смотрел, как она уходит и проскальзывает внутрь здания.

Я ждал, что она напишет мне, что находится в безопасности, но мой телефон не издал ни звука в течение десяти минут.

Дэмиен: Ты в порядке?

Дэмиен: Элизабет?

Я позвонил ей, но трубку сразу же перевели на голосовую почту.

Какого черта?

Вбежав в здание, я не стал дожидаться лифта, а побежал вверх по аварийной лестнице, пока не добрался до ее этажа.

Она стояла в коридоре и выглядела несколько потерянной.

— Элизабет? — я обхватил ее лицо руками. — Что случилось?

— Я хочу, чтобы ты остался, — сказала она.

— Где остался?

— Здесь, — она посмотрела мне в глаза. — Со мной сегодня вечером. Ты можешь остаться?

Я прижался поцелуем к ее идеальным губам.

— Да.

Она открыла дверь, и я последовал за ней в гостиную.

Не говоря ни слова, она стянула блузку через голову и бросила ее на пол. Она расстегнула юбку, и та упала до щиколоток.

Ее голая киска блестела, а кружевной черный лифчик умолял меня снять его.

— Вот.

Я подошел ближе и расстегнул его, спустив бретельки на плечи, позволяя спуститься ему к остальным вещам на полу.

Ее щеки вспыхнули розовым румянцем, когда я медленно оглядел каждый ее дюйм. Я не удержался и поцеловал ее затвердевшие соски, нежно перекатывая их между зубами.

Когда я отстранился, она ослабила мой галстук и расстегнула пуговицу за пуговицей на моей рубашке. За несколько секунд ей удалось расправиться с пряжкой ремня, и я смотрел, как она сбрасывает на пол мои брюки и трусы.

Мой член был твердым, и я был готов овладеть ею прямо здесь, но она схватила меня за руку и потянула в ванную.

Она шагнула в душ, и я последовал ее примеру.