Грязный адвокат

Она была признана виновной и получила самый большой срок.

Десять лет.

Никаких оттенков серого.

Все черное и белое.

Под содержанием дела лежал листок бумаги лавандового цвета, заполненный рукописным почерком Элизабет.

Дорогой Дэмиен,

Я не сказала тебе, почему каждые выходные уезжала из города, но… уверена, ты сможешь сделать окончательный вывод.

Да, я осознаю, что брать на себя жизнь моей сестры на полпути к ее карьере в Гарварде было неправильно, и что заниматься юридической практикой без лицензии — это преступление… но она настояла на том, чтобы занять мое место, ведь именно из-за нее мы ворвались в тот театр той ночью.

Я пообещала, что буду бороться за то, чтобы когда-нибудь найти настоящего адвоката и вытащить ее на свободу.

Даже если ты уволишь меня (а я знаю, что тебе придется это сделать), не мог бы ты использовать свое обязательное дело на общественных началах, чтобы помочь моей сестре?

Пожалуйста…

ЛОЖНЫЙ ПРЕДЛОГ

ПРЕСТУПЛЕНИЕ, ЗАКЛЮЧАЮЩЕЕСЯ В ЗАВЕДОМО ЛОЖНЫХ ЗАЯВЛЕНИЯХ С ЦЕЛЬЮ ПОЛУЧЕНИЯ ДЕНЕГ ИЛИ ИМУЩЕСТВА ОБМАННЫМ ПУТЕМ

Элизабет

Сиэтл, Вашингтон

Несколько месяцев назад

Двери исправительного центра «Мишн Крик» захлопнулись, посылая дрожь по моему позвоночнику. Как бы часто я ни приезжала в эту тюрьму, мне всегда казалось, что это мой первый день.

Постоянный шум в зоне для посетителей всегда выбивал из колеи — плач младенцев; крики охранников, отдающих приказы; громкоговорящая система постоянно напоминала нам о том, сколько минут нам осталось пробыть здесь.

Я опустилась перед столом сестры, разглядывая новый синяк над ее левым глазом.

Я знала, что лучше не спрашивать об этом; тот, кто поставил его, вероятно, получил взамен гораздо более серьезные синяки.

— Посмотри на себя, — сказала она, улыбаясь. — Ты чертовски здорово обновила свой гардероб. Я впечатлена.

— Да… — я поставила портфель на стол. — Я только что получила новую работу в одной фирме, так что теперь у меня есть ресурсы, чтобы помочь тебе.

— В какой фирме?

— «Гамильтон и партнеры».

— Что? — ее глаза расширились. — Как Эндрю Гамильтон?

— Ага.

— Вау. Я ревную.

— Не стоит, — заверила я. — Мой босс — придурок, который думает, что весь мир вращается вокруг него.

Она рассмеялась.

— Я слышала и худшие вещи о мистере Гамильтоне.

— Я говорю не о нем, — поправила я. — Я говорю о мистере Картере. Он придурок.

Я отказывалась тратить время на разговоры о Дэмиене.

— Мне нужно, чтобы ты подписала это письмо-соглашение для их программы pro bono, чтобы я могла приступить к работе.

Она взяла у меня бумагу и подняла бровь.

— Есть ли другой адвокат, который мог бы помочь тебе с этим? Я имею в виду, что доверяю тебе работу, но… Узнай, как далеко можешь зайти.

— Я знаю, — сказала я. — Я это выясню.

Она подписала его и наклонилась вперед.

— Приемная мама или приемный папа спрашивали обо мне в последнее время?

— Постоянно, — ответила я. — Они даже ездят в Нью-Йорк по выходным и обедают со мной.

— И ты подарила им билеты в первый ряд на премьеру твоего спектакля на Бродвее?

— Конечно. Они были первыми в зале, кто аплодировал мне стоя.

Она фыркнула.

— Ты действительно потрясающая актриса, Элизабет.

— Спасибо.

Она улыбнулась.

— Что тебя беспокоит?

— Я не подхожу на роль адвоката, — сказала я. — Я уже давно перестала притворяться. Притворство может завести меня так далеко.

— Ты самый умный человек в каждой комнате, в которую заходишь, — она сузила на меня глаза. — И всегда была.

— Не прикасаться! — прокричал худой охранник с другого конца комнаты, и Элли отстранилась от меня.

— Послушай, — вздохнула она, — любой человек, который может быть принят на работу в «Гамильтон и партнеры», просто отличный адвокат. Честно говоря, я бы, наверное, не прошла дальше этапа подачи заявления, судя по тому, что я слышала.

— Это трудно, Элли, — слезы навернулись мне на глаза. — Так трудно, и мне кажется, что бумажная работа и письмо — это самое легкое. А все остальное?? Бегать по городу, как будто я детектив или эксперт на месте преступления. Рано или поздно они узнают правду обо мне и о тебе.

— Элизабет…