Грязный секрет (ЛП)

— Сними её, — быстро шепчу я. — Позволь ей обнимать футболку.

Он смотрит на меня, приподняв бровь, но отдаёт свою футболку, и Мила тут же прижимается к ней.

— Я не останусь без футболки, — бормочет он.

— Эй, у тебя есть толстовка, — бросаю в ответ, спускаясь перед ним.

Он смеётся за моей спиной, и этот звук словно музыка. У него самый лучший голос, что я слышала, но его смех ещё лучше. Тёплый, насыщенный и глубокий, он возбуждает вашу кровь.

И именно это происходит — возбуждение. Всё моё тело гудит из-за него, от того, что я нахожусь рядом с ним, чёрт возьми, разговариваю с ним.

— Кофе? — спрашиваю пересохшим ртом.

Он качает головой и шагает в мою сторону. А затем целует меня, мягко, всего лишь раз. Но всё замедляется. Время останавливается, мир замирает на долгий момент.

— Мне жаль, — от хрипотцы в его голосе моё тело вибрирует. — Я не должен был говорить то, что сказал.

— Всё в порядке, — тихо отвечаю я, — это было заслужено.

— Нет, нет, Соф, ты не заслужила этого, — он обхватывает моё лицо, касаясь грубыми и мозолистыми от игры на гитаре пальцами моих щёк, и притягивает к себе моё лицо. — Ты не заслужила этого. Я могу не простить тебя, но это не значит, что у меня есть право не уважать тебя.

— Уважение и прощение не всегда идут рука об руку. Я понимаю, — я накрываю его руку своей. — Я не прошу прощать меня или уважать, ты же знаешь?

— Но я делаю это, — он немного сильнее сжимает моё лицо. — Я действительно уважаю тебя. Сколько подобных ночей ты провела после её рождения? Сколько раз ты обнимала её, пока она кричала, или рассказывала ей о новом слове? Сколько раз она кричала твоё имя, потому что нуждалась в тебе?

Я пожимаю плечами и отвожу взгляд.

— Мила удивительна — да, упряма, но удивительна, и это благодаря тебе, — он поднимает моё лицо, вынуждая снова посмотреть на него. — Тебе. Не важно, что ты натворила, но за то, что ты смогла сделать, тебя надо уважать.

— Хотя бы ненавидь меня. Давай же, сделай хоть что-нибудь, чего хочу я.

— Никогда, — он приближает своё лицо к моему так, что его нос слегка задевает мой. — Я не смогу ненавидеть тебя, Соф. Я пробовал. Пытался чертовски часто, но я люблю тебя слишком сильно.

— Было бы легче, если бы ты не любил.

— О, да, — он отстраняется, проводя рукой по моей шее. — Так было бы намного проще, но это не так. Я не могу просто перестать любить тебя только потому, что так будет лучше. Так же, как и ты. Это не чёртов переключатель, по которому мы можем щёлкнуть.

Я смотрю на пол. Он прав. Не важно, как нам хотелось бы, чтобы между нами ничего не было, мы не можем отрицать, что это есть. И это то, что всегда будет, потому что если два с половиной года никак не повлияли на наши чувства, то и сейчас, когда мы находимся рядом, ничего не изменится.

Я беру его за руку.

— Мне нужно кое-что тебе сказать, — шепчу я.

Сделав глубокий вдох, веду его в гостиную на диван, но перевожу взгляд от него к окну, уловив какое-то движение. Отпустив руку Коннера, медленно подхожу к нему.

— Соф?

— Дерьмо, — выдыхаю я, увидев ораву людей, собравшихся возле дома. — Дерьмо, Коннер. Дерьмо!

— Что? — он присоединяется ко мне у окна, положив руку мне на спину.

— Они знают, кто я, — я обнимаю себя за талию. — Они знают, что она здесь.

Глава 16

Коннер

Это как дежа-чёрт-возьми-вю.

Я достаю из кармана телефон и набираю номер Тэйта. Софи обнимает себя руками, а я берусь за шторы и завешиваю их, ожидая ответа от брата.

— Они идут, — произносит он. — Лейла только что сообщила нам.

— Хорошо. Как нам безопасно вывести Милу?

Я слышу какое-то шуршание, а затем голос Дженны.

— Спрячем её в последний раз. Иди через лес к дому. Мы позвоним Марку, сделаем официальное заявление, а затем уйдём. Ладно?

Софи всё ещё неподвижно смотрит на занавески.

— Ладно, — произношу я, отключаясь.

Я бросаю телефон и обнимаю Софи. Зарываюсь лицом в её шею и целую местечко, где плечо встречается с ключицей, но она всё ещё не двигается.

— Мне жаль, — говорю я снова.

— Почему? Потому что ты — это ты? — она отталкивает мои руки и поворачивается ко мне. — Не надо. Я знала, что делаю, встречаясь с будущей рок-звездой. Знала, что делаю, когда возвращалась сюда. Это не твоя вина, а их.

Она обнимает меня, прислоняясь щекой к моей обнажённой груди. Я вздыхаю и обнимаю её за плечи, опускаясь подбородком на её голову.

— Что нам теперь делать? — тихо спрашивает она. — Мы больше не можем скрываться.

— Мы сделаем официальное заявление, скажем то, что им нужно знать. Ни больше, ни меньше.

— Что? — снова шепчет она еле слышно словно говорить для неё. — Тогда что нам делать, Кон?

Я улыбаюсь и, положив палец ей под подбородок, приподнимаю её лицо к своему.

— Мы одурачим их.

Она наклоняет голову в сторону.

— Не уверена, радоваться мне или волноваться?

Моя улыбка превращается в оскал.

— И то, и другое.

Мила начинает протяжно вопеть наверху, и улыбка Софи отражает мою.

— Давай-давай, — я нехотя отпускаю её. Дерьмо, она ощущалась так хорошо в моих руках.

Я следую за ней наверх и понимаю, что она так и не сказала мне, что хотела.

— Эй, что ты хотела мне сказать?

Она качает головой.