Грязный свет. Браво Его Величества

Четкая дорожка паленой травы от кострища до его подошвы и гадкая ухмылка Цесы стерли последние сомнения. Нецензурные слова и выражения, последовавшие за осознанием вероломного поведения так полюбившейся ему ведьмы, редко встречаются даже в обиходе портовых грузчиков, поэтому Цеса постаралась абстрагироваться и не засорять свой словарный запас настолько красочными эпитетами.

— Вот что ты делаешь? Я к ней со всей душой! Укрыть от ветра и холода! Ты же понимаешь, что я тебе руку сломаю, тупорылая обезьяна. Так зачем так? — Возмущению браво не было предела, он декламировал все доступные его разгоряченному уму названия для Цесы с таким воодушевлением, как будто произносил речь с трибуны ораторов.

Ведьма даже заслушалась. Аратим тихонько посмеивался и даже, на почве особого расположения, одобрительно кивнул Цесе.

— Джоги, если она не может тронуть тебя или ответить словесно, она всегда сможет использовать подручные материалы, чтобы тебе навредить. Запомни и не лезь на рожон.

От стихийных бедствий ты не застрахован. — Отрезал Аратим, растягиваясь на лежаке после сытного ужина. Цеса допила свой чай, сглотнув слюну, посмотрела на полагающиеся ей кусочки мяса, и с прискорбием поняла, что вряд ли сможет их проглотить. Но голод оказался сильнее.

Ведьма потянулась за тарелкой, отчего спина приятно зачесалась, бинты поскребли по корочкам ран, и что-то вроде урчания довольной кошки вырвалось из уст ведьмы. Аратим с интересом перевел взгляд на Цесу, Джог также уловивший этот звук напрягся.

— Вы слышали?

— Угу… — прохрипела ведьма, тщательно пережевывая кусок мяса, а свободной рукой указывая на себя.

— Это ты была? — Цеса кивнула. — Ого! А кому-то светит большое будущее при дворцовом борделе!

Ведьма в очередной раз сделала над собой усилие, и уголек из костра вылетел достаточно далеко, чтобы угодить Джогу пусть не в причинное место, но довольно близко и ощутимо. Браво удрученно взглянул на свои штаны, смахнув остатки угольков, посмотрел на Цесу и сокрушенно произнес:

— Новые брюки. Ну, все.

— Джог, не придуривайся. Выходишь на караул первым. Нужно отдохнуть.

Цеса, еще не до конца прожевавшая свой ужин, пока не собиралась спать, а потому решила уделить какое-то время охране их нехитрого лагеря от диких зверей. Разбросанные маячки, на которые требовалось не так много сил, худо — бедно отпугивали среднюю и мелкую дичь, поэтому Джогу оставалось беречься лишь от людей.

С трудом прожевав и проглотив два куска мяса, Цеса протянула тарелку браво. Он несколько мгновений непонимающе таращился на акт неслыханной щедрости, после чего попытался вежливо отказаться. Ведьма приподняла бровь и кивнула на костер, что подействовало на Джога очень даже положительно, потому как тарелка тут же оказалась у него в руках, а куски крольчатины с рекордной скоростью скрылись в его желудке.

Браво небрежно отставил посудину в сторону и вместо спасибо пожелал Цесе спокойной ночи. Но даже такая благосклонность оказала на ведьму неизгладимое впечатление, что видимо и повлияло на качество их дальнейшего путешествия.

Дорога до Славца заняла не больше времени, чем в прошлый раз, несмотря на то, что Цесу пришлось везти в экипаже. Славец встретил их теплом и солнцем, а также весьма обходительной помощницей лекаря и энергичным эскулапом, который незамедлительно взялся за лечение ведьмы. Девушку перебинтовали, подштопали, обработали ожоги и ушибы и полностью обеззаразили. Джог в это время изучал острые как бритва инструменты лекаря на столе, а помощница целителя ластилась к Аратиму, тем самым приводя Цесу в жуткое недовольство. Специальный поверенный учтиво объяснял дамочке, что, возможно, в следующий раз, в его комнате, которая находится она сама знает где.

«Вот и началось…» — пронеслось в голове у Цесы, она внутренне сжалась и приготовилась к тому, что такого рода экзерсисы она будет лицезреть каждый день.

Цесу подлатали, да и сама она постаралась на славу с применением Таланта. Следы от ожогов практически исчезли, самые маленькие раны спине превратились в белые ниточки, а клеймо стало практически незаметным. Все остальное взял на себя эскулап, наложив швы и лечебные повязки, так что две недели в дворцовом лазарете превратили ведьму в человека. Она даже поправилась и практически вывела яд анчара из организма, хотя до полного очищения было еще далеко.

Единственное, что за это время, кажется, не вылечилось, а наоборот пострадало еще сильнее, была психика Цесы. Каждый день она слышала отголоски историй, которые происходили при дворе Его Величества. Каждый день люди обсуждали кто, кого, когда и где, а уж при каких обстоятельствах — это вообще было святым делом. Обсуждали всех и все, не гнушались никакими методами и словами. Причем за один день ей периодически приходилось слышать до пяти разных версий одной и той же истории, смотря кто и как её приукрасит.