Грибификация: легенды Ледовласого

— Хорошо, я рад за нее, — Хрулеев продолжал наблюдения, — Германцы в жирдяя больше не стреляют, они видимо решили, что у него закончились патроны для РПК, и он теперь не опасен. Ближе всех к нему Шнайдер, но он тоже игнорирует этого толстяка. Зато по нему безуспешно палят какие-то неизвестные с нашей стороны поля, но они слишком далеко, из автоматов не попадут... Ложись, бля! Глаза закрой!

Хрулеев бросился на землю, по правой руке пронеслась волна дикой боли, перед глазами метнулась оранжевая вспышка, затылок уже успевшего упасть Хрулеева обожгло горячей волной воздуха. Раздался оглушительный бульк, как будто миллион слонов одновременно прыгнули в бассейн. Уши заложило, и Хрулеев заорал:

— Ты как?

— Живой. Но это действительно пиздец, — ответил анархист. Хрулеева оглушило, голос анархиста казался далеким и металлическим.

— А Люба?

— Да жива твоя сучка. Я ее своим телом закрыл, так что ты мне теперь как бы по гроб жизни обязан. А вообще... О, нихуя себе!

Хрулеев вслед за анархистом встал на ноги и понял, что «нихуя себе» это еще мягко сказано.

Позиций германцев больше не существовало, как и леса, где прятались остатки группы «Центр». Впрочем, Хрулеев несколько переоценил мощь Гипералкалоида. Плазменный взрыв накрыл радиус не трех километров, а около одного.

Кусок леса, где сидели последние германцы, был полностью выжжен плазмой, перестал существовать физически. Теперь на месте леса осталась только гладкая сверкавшая поверхность, как будто кто-то залил каток для массовых зимних гуляний. Хрулеев понял, что плазменный взрыв превратил деревья, землю и германцев в стекло.

Тем не менее, ландшафт был раскурочен лишь в том направлении, куда стрелял плазмой ордынец. Ордынские позиции и лес рядом с ними уцелели, Хрулеев ясно видел в бинокль, что никто из товарищей толстяка не пострадал. Еще живым остался Шнайдер, торчавший рядом с местом залегания ордынцев. Он видимо практически не пострадал и, оправившись от контузии, порожденной взрывной волной, дал по врагам очередь из калаша и бросился бежать в оставшийся после плазменного взрыва лес.

Сам толстяк тоже чувствовал себя превосходно, он достал очередную бутылку водки и стал заправлять Гипералкалоид. А потом случилось то, чего Хрулеев боялся в данный момент больше всего — ордынец заметил, что неизвестные уже давно ведут по нему огонь с северной стороны поля, с той самой, где сейчас стоял Хрулеев.

Ствол Гипералкалоида медленно и тяжело повернулся на север.

Топтыгин: Под колпаком

11 мая 1986

Закрытое административно-территориальное образование

«Бухарин-11»

— Топтыгин, — произнес профессор, взяв трубку.

— Здравствуйте, — сказал стальной голос полковника КГБ Бидонова, — Послушайте меня, пожалуйста, очень внимательно, профессор. У вас в больнице находится некое вещество, способное излечивать третью стадию поражения ВТА-83. В документах вы обозначили это вещество как «Чайный Гриб Топтыгина-Цветметова». Не отпирайтесь, профессор. Мне все докладывают. У меня повсюду глаза и уши. Я узнал об излечении мальчика даже раньше вас. Объяснитесь. Где вы взяли это вещество?

— Товарищ полковник... Это просто удивительно, вы даже не представляете себе... Никакого поражения, за пятнадцать минут все полностью...

— Успокойтесь. Поменьше эмоций, побольше фактов. Где вы взяли это вещество? Кто такой Цветметов, в честь которого вы решили его назвать?

— Да не знаю я, кто он такой, — весело заорал Топтыгин в трубку, на профессора вдруг накатила эйфория, он наконец полностью осознал, что именно произошло, — Какой-то алкаш. Вы же Контора Глубокого Бурения, вот и бурите, полковник.

— Вас это веселит, профессор? — холодно поинтересовался полковник Бидонов, — Тот факт, что неизвестно откуда взялось вещество, делающее бесполезным наше мощнейшее оружие, вас веселит? Вас развлекает дыра в обороноспособности нашей советской родины, профессор?

— Ваша кукурузка никакое не мощнейшее оружие, — заспорил все еще пребывавший в бодром возбуждении профессор, — Атомная бомба все равно мощнее и отлично обеспечивает обороноспособность страны, да будет вам известно, полковник. А ваша кукурузка — это просто дерьмо, которое давно уже пора запретить на уровне ООН. И вы правильно сказали, она — бесполезна. Да, да! Теперь никто больше не умрет от ВТА-83, от этой шизоидной синей пакости! Теперь у нас лекарство.

— Очень хорошо, профессор, — голос в трубке стал ледяным, Топтыгина почти физически обдало холодом, и профессор испугался, — Очень хорошо. Будем считать, что вы доболтались, профессор. Язык до Киева доведет, как говорится.

Теперь выслушайте меня, пожалуйста. Я высылаю к вам группу бойцов и следователей, из вверенного мне двадцать седьмого управления. Они прибудут через час. Я уже направил к вам солдат, работавших в оцепленной зоне, до прибытия наших людей больницу будут охранять они. До прибытия моих сотрудников никто не войдет в больницу, и никто не покинет ее. Ни живой, ни мертвый. Труп последнего погибшего от ВТА-83 тоже пока что останется в больнице.