Грибная история

Вера Петровна словно окаменела. Она смотрела на Анфису, и недоумение её и испуг были написаны на лице так чётко, что это невозможно было не заметить. Наконец она прошептала одними губами:

— Кто вызывал? Он видел?

— Конечно. Это ты.

— Где он это написал? — Вера Петровна поправила очки — Тебе написал?

— Да, мне. Что ты была там, на поляне, возле грибов, вызывала Губца, а на следующий день домой принесла грибы, которые росли в круге.

— Да я уже и не помню этого. Зачем он это написал?

— Потому что он считал тебя колдуньей. И про Галину, невесту дяди Ванину тоже написал. Что она перед своей смертью сошла с ума. Кстати, на той же поляне её нашли.

— Господи, да что за несусветицу ты несёшь, невеста, грибы, он случайно не пьяный это всё писал? — Вера Петровна понемногу стала приходить в себя, но голос её предательски выдавал её волнение.

— Так зачем вы на грибы наложили сонное заклятие? — Спросила я, приходя Анфисе на помощь — Вы теперь уже не хотите, чтобы Губец вмешивался в Вашу жизнь?

Вера Петровна повернулась ко мне и внимательно поглядела мне в глаза:

— Какое такое сонное заклятие? Ты про что?

— У вас на кухне грибы высушенные, видимо, с того ведьминого круга, и на них вы наложили сонное заклятие. Только это всё зря. Если Вы на самом деле хотите помочь своему сыну, нужно совсем другое. И против той сущности такие слова не подействуют. Он же принял на себя проклятие? Да? Когда вы это поняли?

— Тётя Вера, куда бы ты ни отправила Гришу, ему не скрыться от того, кто находится на той поляне. — Анфиса прошла на кухню и принесла блюдо с сушеными грибами — Ты ведь поняла, что никто не собирается его отпускать? И что бы ты ни делала, это не поможет.

— Ты, ты рылась у меня! — Взвизгнула Вера Петровна, соскочила, схватила блюдо и понеслась с ним на кухню, там она долго гремела посудой.

Мы с Анфисой переглянулись. Похоже, Вере Петровне надо дать время, чтобы до неё дошёл смысл сказанного. Мы немного подождали, но Вера Петровна из кухни не выходила.

— Вера Петровна! — Позвала я — Мы хотим помочь Григорию Ивановичу, мы вам всё расскажем, что про это знаем.

— Не надо нам помогать, что за чушь вы тут несёте! На грибах они увидели бумажки, да я, может, этим лечусь! Вся в своего отца! Тот тоже всё искал незнамо кого, свою жизнь сгубил из-за этого, никого не слушал, всё бежал куда-то, ловил кого-то! — Она вернулась в комнату и стала напротив меня, глаза у неё стали как ночное небо, чёрные и грозные — Ты кто такая? Подружку свою заслала к Грише? Это вы его хотите погубить! Убирайтесь сейчас же из моего дома! Сейчас же!

В комнату заглянул Иван Рафимович, он удивлённо посмотрел на свою жену, потом на Анфису и спросил:

— У вас тут что? Что раскричались-то? — Потом снова взглянул на Веру Петровну и спросил её — Ты кого собралась выгонять? Совсем, старая, с ума сбрендила?

— Иди отсюда! — Вера Петровна махнула на него рукой — Мы сами разберёмся, без тебя!

— Почему без него? — Анфиса повернулась к Ивану Рафимовичу — Дядя Ваня, останься. У нас тут будет долгий разговор.

— Никакого разговора тут у вас долгого не будет! — Вера Петровна направилась к двери.

— Будет, иди сядь! — Грозно сказал Иван Рафимович, и закрыл дверь в комнату.

Вера Петровна, видимо, никак не ожидала от своего мужа такого напора, потому что сразу как-то сникла и вернулась к столу.

Анфиса достала тетрадь, и начала её читать. Иван Рафимович всё также стоял возле двери, а Вера Петровна смотрела в окно. Потом Анфиса сказала про кол, который вбил в поляну её отец, и то, что ей сказала мать перед своей смертью. Она сходила в кухню и снова принесла эти злополучные грибы с привязанными к их ножками заклинаниями. Рассказала про то, что мы узнали от Сакатова и Анны.

Все молчали. Тихо тикали часы, словно отсчитывая наши удары сердца. Иван Рафимович тяжело подошёл к столу и сел на стул. Молчание затягивалось. Потом он повернулся к Вере Петровне и спросил её:

— Ну, мать, что скажешь? Тебя тут в колдовстве обвиняют. Надо бы всё рассказать. Может, правда, Гришке поможем. А?

— Так ты знаешь про это? — Выдохнула удивлённая Анфиса.

— Ничего я не знаю, и честно говоря, не верю в это. Не помню, чтобы мне Колька говорил, что Вера колдунья, а может и говорил. Нет, не помню. Он же ещё тогда совсем малой был, когда мы поженились. — Он повернулся к Вере Петровне и твёрдо сказал — Говори, Вера. Если что не так ты сделала, или во вред кому, ну что же, когда-то надо за свои преступления и расплатиться. Нам с тобой уже много лет, зачем не раскаявшись, уходить?

— Какие преступления, Ваня! — У Веры Петровны дрогнул голос — Не я сама себе выбрала такую судьбу! Не я! — Она глухо зарыдала, уткнувшись в уголок своего платка.

Мы ждали, когда она успокоится, Анфиса принесла ей воды, но она только помотала головой, отводя рукой протянутый стакан. А потом она нам рассказала историю своей жизни.

Глава 4. Рассказ Веры Петровны