Грибная красавица (СИ)

— Это было страшное зрелище! Голова ребенка, а тела нет! Совсем нет, понимаете? Одни щупальца, которые шевелятся, и тянутся к тебе, и зачаровывают, и манят к себе… Я как во сне была, в кошмарном сне… Сделала шаг, потом еще один… И тут одно из щупалец как вцепится в меня! Я закричала, а щупальце все держит, и кожу обжигает на плече… Вот смотрите!

И тут, к моему ужасу, она полезла расстегивать лиф платья. Судья с интересом смотрел, не делая ни единой попытки ее остановить.

— Прекратите! — не выдержал я, перехватывая ее руку, и тут понял, что мне в ладонь скользнула записка.

— Простите, — Лидия смущенно потупилась. — У меня, наверное, на всю жизнь останется шрам. Если бы не господин инквизитор, который метнул кинжал и убил это чудовище, я бы сейчас не сидела тут перед вами. — Она разрыдалась так искренне, как ранее рыдала помчица.

— У вас еще есть вопросы, господа? Или мы можем отпустить свидетеля?

— Есть. — Я незаметно заложил ее записку в бумаги и теперь разглядывал их, делая вид, что пытаюсь сосредоточиться, а на самом деле недоуменно созерцая три строчки: "Спросите про Картуа! Старшая дочь, старшая! Заставьте колдунью снять перчатки!"

— Скажите, вы смогли выполнить поручение помчицы Картуа и найти ее дочь?

Лидия вскинула голову, слезы на ее лице мгновенно высохли, взгляд стал жестким. Кажется, она опять выбилась из роли наивной глупышки.

— Да, смогла.

В зале прокатился шумный вздох удивления.

— Я нашла Катрин Картуа, вернее то, что от нее осталось. Мне пришлось подкупить одного из громадских стражников, которые охраняли улики из поместья, улики, которых якобы не было! Вот!

И Лидия преспокойно достала пузырек, подписанный "13 июля 948 года, Катрин", и протянула его судье. Отец Валуа опасливо и аккуратно взял пузырек, прочитал надпись вслух.

— Ваша честь, я протестую! Это гнусная клевета! Откуда мы можем знать, что это и откуда его на самом деле взяла свидетельница.

— Ваша честь, я отдала этот пузырек безутешным родителям и получила плату за работу. Но когда господина инквизитора подло отравили, когда он оказался при смерти, а все улики уничтожили, что же мне оставалось делать? Разве могла я быть в стороне? Он дважды спас мне жизнь, я просто обязана была отплатить ему хоть чем-нибудь. Поэтому я умоляла помчика Картуа передать мне пузырек обратно, чтобы доказать вину госпожи Малко!

Судья задумчиво слушал, крутя в руках пузырек. Потом, к моему удивлению, сорвал пробку и нанес немного жидкости себе на руку. Кожа на его руке мгновенно разгладилась и помолодела. В воздухе отчетливо запахло сладковатой грибной плесенью.

— Ну что ж, зелье явно колдовское, я принимаю его в качестве доказательства. Но госпожа Хризштайн, — судья сурово взглянул на Лидию. — Вы же понимаете, что надо еще доказать, что оно именно из поместья помчицы Малко? Назовите стражника, которого вы подкупили, и если он подтвердит ваши слова…

— Нет! — Лидия решительно замотала головой. — Я не буду его выдавать. Все свидетели запуганы. Андрий Кривож может…

Я среагировал мгновенно, потому что ждал этого. Лидия мне смертельно надоела за стойкой свидетеля, я каждый раз дергался и гадал, чего еще от нее ждать.

— Довольно! — резко прервал я ее. — У меня больше нет вопросов к свидетелю. И я заявляю о вызове нового свидетеля, профессора Андрия Кривожа!

Я ждал реакции стороны защиты: отец Бульвайс казался растерянным, он явно ничего не знал, а вот лицо помчицы перекосилось в злобной гримасе. Я удовлетворенно кивнул головой.

Судья просмотрел бумаги и спросил меня:

— Господин обвинитель, этого свидетеля нет в списке заявленных.

— Знаю, ваша честь. Я специально не заявил его, поскольку опасался, что с ним может случиться то же, что с остальными свидетелями по данному делу. Простите меня.

Колдунья склонилась к защитнику, что-то ему прошептала, и тот подскочил как ужаленный:

— Ваша честь, я протестую! Гнусные инсинуации стороны обвинения переходят всякие границы, а вызов незаявленного свидетеля — это просто лицемерное затягивание процесса!

Судья задумчиво покрутил дужку очков и решил:

— В этом деле много странностей… И очень мало свидетелей, готовых давать показания. Господин Тиффано, вы обеспечили явку свидетеля?

— Да, — кивнул я.

— Тогда я разрешаю.

В самом дальнем ряду поднялся неприметный старик, полностью седой, худой и сгорбленный,

который медленно прошаркал к стойке свидетеля. Профессор был очень, очень стар, но глаза светились ясностью и умом.

— Назовите свое имя.

— Профессор Андрий Кривож, давно уже отошел от дел и не преподаю.

— Вы знаете обвиняемую?

— Да, я хорошо знаком с помчицей Малко.

— Расскажите, при каких обстоятельствах вы познакомились.

— Тридцать лет назад я заведовал кафедрой фармакологии при Академии. С помчицей Малкой нас свели общие знакомые, она очень интересовалась работами по косметологии и была готова пожертвовать крупную сумму на разработку эликсира молодости. А я был амбициозным дураком, которому хотелось прославить свое имя.

Старик горестно покачал головой. Я подал ему стакан воды.