Грибная пора

С. МУХИН ГРИБНАЯ ПОРА

ОБЪЯСНЕНИЕ ПО ПОВОДУ ПРИПИСОК В ТЕКСТЕ

Хотя глава и стоит на месте предисловия,

                     однако его не заменяет

Перед тем как обнародовать эти непритязательные записки, я попросил почитать их Вадима и Андрюшку. Кто они такие и отчего именно их мнение очень интересовало меня, станет ясно любому, осилившему хотя бы половину книги.

Свидание с Вадимом у меня состоялось далеко не сразу. То он был в отъезде, то у кого-то на совещании, то сам проводил совещания. После многих бесполезных попыток хотя бы выяснить его распорядок дня я почувствовал себя человеком, заблудившимся в лесу. Так бы и бродил я меж столов, как меж стволов, если бы Вадиму наконец не стало известно, что я ищу его. Тогда он сам разыскал меня и коротко бросил в телефонную трубку:

— Приезжай! Высылаю машину.

Усадив меня в кресло, Вадим болтал всякий вздор и первым смеялся над своими остротами. А узнав о цели моего прихода, развеселился совсем:

— Ну вот, я-то сетую, что часто приходится заниматься пустяками. Оказывается, другие сами себя пустяками. занимают.

Рукопись он взял, сказав, что отдаст ее не скоро. И вдруг через три дня звонок.

— Прочитал, — говорит.

— И как? — робко спросил я.

Вадим ответил без обычного задора:

— А много ли я понимаю в грибах? Я больше о себе скажу. Критиковал ты меня правильно, хоть в каких-то частностях и загнул. Я, конечно, понимаю: для остроты, для доходчивости. Потому и не обижаюсь.

Только Вадим был способен перемешать грибы с критикой. И всю эту мешанину я разжевал, словно жгуче-едкую сыроежку. Сил возмутиться не хватило, и я только пролепетал:

— Какая критика? Ничего подобного не имелось в виду…

— Ладно, будет. Я все понял и сказал же — не обижаюсь. Что касается бумаг, то я их верну недельки через две. Можно? Тут надо кое-какие справочки подготовить. Все вместе и верну: с заметками и справками.

Заметок оказалось немного. Часть из них я так и оставил в рукописи. Получились как бы приписки.

— За приписки судят, — заметил Вадим. — Я такого термина не употреблял.

Но книга и без того идет на суд, в котором не признают смягчающих обстоятельств.

— Не, это как экзамен сдавать тысячной аудитории, — высказал свое мнение Андрюшка. — Кто-нибудь да скажет: ответ неполный, доказательства приблизительны, в рассуждениях нет логики. И вопросец еще какой-нибудь подкинут — ни в жизнь не додумаешься.

Рукопись Андрюшка взял охотно, обещал прочитать и вернуть сразу же, да вот, поди ж ты, ждать мне пришлось не один месяц. Но зато приписок наделал — великое множество! Из них одних получилась бы целая книга. Мне удалось использовать только часть. Остальное, кажется, пойдет в его диплом, а позже (хочу надеяться) и в диссертацию.

Я говорю об этом с уверенностью потому, что знаю его не только как любителя-грибника, но вижу по заметкам, насколько серьезно его эта тема волнует. Он, кстати, предлагает создать клубы грибников, в которых обсуждали бы практические вопросы грибной охоты.

Что ж, он молод, может, и доживет до такого времени. Я убежден, что в настоящее время грибная пора только начинается. Идет самый ранний, первый слой — колосовики.

ЧЕЛОВЕК С КОРЗИНКОЙ

ШТУРМ НА РЕЛЬСАХ,

                                                                                                      или

                                                                             Рассказ о необычной демонстрации в Перми,

                                                                              состоявшейся в ночь с пятницы на субботу

                                                                              3 августа 1968 года

Вадим позвонил в четверг.

— Земля слухом полнится… — начал он многозначительно.

Известно, что чем нелепее слух, тем быстрее он распространяется. Высказав столь глубокое замечание, я тем не менее поинтересовался, какой слух он имеет в виду.

— Ишь, дипломат, научился!.. — съязвил Вадим. — Но ты у меня не отвертишься. Отвечай прямо: нашел грибную плантацию?

— Ах, вот ты о чем… Но такие слухи распускаю не я.

В июле почти беспрестанно шли дожди. Стояла нежаркая, но теплая погода. В лесах к западу, юго-западу и югу от Перми, попросту говоря в направлении Верещагино, Нытвы и Оханска, как говорили, было тесно от белых и красноголовиков, даже рыжиков. Рассказы походили бы на охотничьи байки, если бы не люди, которые, сгибаясь под тяжестью корзин, каждый день толпами вываливались из пригородных поездов и растекались по всему городу.

Железнодорожники  пошли навстречу грибникам: сформировали специальный поезд. Отправляясь глухой ночью, он успевал к рассвету развезти по всем грибным станциям жаждущих наполнить корзинки трофеями. Я также воспользовался услугами железнодорожников и остался премного доволен. Брал только рыжики, белые и грузди и заполнил всю тару, какая была с собой, включая рюкзак. Небольшой перелесок почти рядом со станцией Менделеево я, конечно же, хорошо запомнил.

Привлекало и то, что поток грибников в нем почти не задерживался: летели дальше.

Все это я с подробностями доложил Вадиму, и он коротко резюмировал:

— Завтра берешь меня с собой.

— Пожалуйста, — ответил я. — Поезд — не машина, места всем хватит.

Вот тут-то я и ошибся.