Грибник

От волны, поднятой проходившей здесь баржей, "Поплавок", как оказалось, выбросило на берег. Артур, упершись в катер плечом, выталкивал его на большую воду. Тот был тяжелым, хоть и алюминиевым. "Tohatsu" — прочел автоматически — от двигателя рядом с лицом грубо пахло бензином. До этого Артур и не знал, как тот называется. Ну, все! "Поплавок", наконец, качнулся, освободившись от, будто цеплявшегося за него, каменистого дна. Закончен сегодняшний отдых.

* * *

Артур остался на катере один — девки сошли в Шлиссельбурге. Все возвращались мысли о финансовом благополучии, которое обещало это лето. Из-за жары грибы стали дефицитом, оказалось, что они есть только у него, Артура. Их брали наперебой, покупатели даже сами повышали закупочные цены, по собственной инициативе, а некоторые предлагали поговорить с хозяином пицца-хаусов и перезаключить договор на себя.

Грибные покупатели стали как-то неестественно вежливы, вдруг зауважали Артура. Иногда даже казалось, что они говорят не с тем же прежним Артуром Башмачниковым, может, путают его с кем-то. Кажется, он, наконец-то, заслужил удачу.

Над головой как будто медленно пролетел первый мост Петербурга. Артур на полминуты окунулся в прохладу. На городских берегах угадывался зной, жар от накалившихся камней. И ему это все сейчас нравилось.

"Чудесное лето 2010го года"!

Непонятно откуда возникало ощущение, что что-то в жизни выправилось, встало на место.

"Я люблю литературу, театр и прекрасную женщину, — пришло вдруг в голову. — У меня есть все это. Я, получаюсь, гармоничная личность".

Надо продать много грибов и получить много денег. Хорошо одеться. Записаться в какую-нибудь качалку и заняться культуризмом. В тридцать пять лет это возможно? После этого влиться в ряды красивых людей и жить.

Теперь, все у него, наконец, должно было стать благополучно. Возникнуть длинная-длинная белая полоса в жизни.

"Оказывается, моя жизнь называется "реализованные амбиции".

Впереди появился голубой, будто фарфоровый, Смольнинский собор. Такой привычный, что перестал быть красивым. Значит все, путь заканчивается.

В бортовом магнитофоне нашелся какой-то торжественный туш. Наверное, Илья запас его для подобных случаев.

Артур давно позабыл про ограничения скорости, а сейчас разогнался до максимума, как недавно на Ладоге. Как давно мечтал. Пусть на берегу смотрят на его такой красивый, такой модный белоснежный "Поплавок", что так стремительно мчится сквозь город. Пусть столько людей, не в состоянии разглядеть его издали, сейчас считают его богатым плейбоем, суперменом. Железное пространство под старыми сводами моста Александра Невского гулко, торжествующим громом подхватило звуки "Оды к радости". Начинается жизнь!

Глава 9 Письмо ктитора

— Сейчас входят в моду такие дамские галифе из легкой ткани. Веселенького яркого цвета — лучше розовые или желтые.

— Ах, дорогая, я все же сомневаюсь… Опасаюсь, что такое может мне не подойти — все-таки, будем честны, возраст.

Сидящий на своем вечном посту перед монитором компьютера Артур старался не слышать этот разговор рядом, но это плохо удавалось. Как всегда, Октябрина, не стесняясь, занимала собой много места: в воздухе, в пространстве, голове Артура. Табачным дымом, разговорами по телефону, встречами и болтовней с нескончаемыми приятельницами.

Сейчас в библиотеку пришла ее подруга, которую она звала Зоечка. Костюмер из костюмерного цеха, маленькая сухая старушка в синем рабочем халате с кружевным воротником и почти домашних тапочках. Старухи пили чай, поставив между собой маленький столик для подачи завтрака в постель. Один из множества антикварных предметов, выживших в этом театре.

Сегодня считалось, что Зоечка зашла "на пять минут", чтобы обсудить какие-то фасоны, но, видимо, увлеклась чаем. Артур имел возможность заметить, что та была из лучших Октябрининых подруг, хотя разговаривала с Октябриной мало, больше помалкивала, а когда говорила, произносила слово "тиятр". И сейчас молчала, слушая приятельницу со слегка снисходительной улыбкой.

— И время проходит, и жизнь. Жизнь, как оказалось, из времени состоит, — не умолкала Октябрина. Как давно заметил Артур, настоящее ей не нравилось. Все хорошее осталось в прошлом. Наконец, вспомнив, она пожаловалась на жару.

В библиотеке было не просто жарко, все металлическое и деревянное раскалилось. Даже невидимые шляпки гвоздей на подоконнике обжигали руки. И книги сейчас пахнули по-другому.

"Запах летних книг!"

Артур глядел в монитор, но ничего радостного там пока не было. Несколько дней он пытался связаться по интернету с владельцем и как будто бы продавцом клада, о котором говорила Регина. Притворился покупателем, якобы, сильно заинтересовавшимся некоторыми предметами, но безвестный аноним из компьютера не отзывался. Не клевал. Может быть, опасался Артура, а, может, уже все продал.

Уже не надо было делать вид, что он занимается своим вечным, неиссякаемым каталогом. Старухи не обращали на Артура внимания.