Грибник

После того, как Артур отдал наган Регине Табашниковой, все же осталось беспокойство за его судьбу. После этого встретиться с Региной не удавалось. Артур видел ее несколько раз, но она всегда оказывалась в сопровождении множества людей и не обращала на Артура никакого внимания, будто не замечала.

Размышляя, как бы побыстрее, от греха, вернуть себе наган, Артур подумал, что может быть стоит писать ей письма. Какие-то ироничные, напрячься и блеснуть остроумием. Стилизованные под любовные, можно даже, для смеху, рисовать сердечки на конвертах. И прятать таковые письма в букеты цветов. А цветы от него должны быть лесные, в соответствии с суровым имиджем.

В леса нужно было отправляться в ближайшие дни. Опять ночью звонил Аркадий Натанович из "Гранд Кокета". Сообщил, что рекомендовал Артура своему родственнику, тот держал в городе сеть пицца-хаусов. Родственник соглашался заключить с Артуром договор и сразу же обещал большой аванс, но теперь Артур должен был поставлять ему свежие грибы каждые выходные, регулярно. Каким-то образом раз в неделю необходимо было выбираться на Грибной архипелаг.

"Какой сегодня день? Уже пятница", — Теперь это имело значение.

Актеры вообще много времени проводили здесь, в буфете, и сейчас, в обеденный перерыв, их не стало больше.

До начала вечернего спектакля буфет всегда выглядел тускло, люстры на потолке не горели, на стулья были натянуты белые холщовые чехлы.

Присев на такой стул, Артур задумался: на каком сорте пива ему остановиться в новой жизни. Для этого сначала нужно было все эти сорта изучить. Решил взять три маленькие бутылки самого слабоградусного.

Актеры, как всегда, шумели о чем-то. Артур отсюда, с театра, собиравшийся совершить восхождение к вершинам какого-нибудь искусства, прислушался, глядя в бокал с зеленоватым "Миллером". Слышалось "Собор", "Собор", теперь окончательно сократившееся до одного слова название будущего спектакля. Ему будто дали кличку.

Всех заглушил и сейчас говорил горбун на высоченных каблуках, заведующий литературно-драматургической частью Зерцалов. Как все горбуны, он сидел на краю стула, рассказывал, что Великолуцкий собирается ставить спектакль в готическом стиле.

— Это впервые, — слышал Артур. — Новый жанр. Ужасы в театре, некий Хичкок на сцене.

Артур еще слабо разбирался в театральной иерархии, поэтому опасался горбуна. Подозревал, что тот, чего доброго, может оказаться его начальником. Сейчас подскочит, начнет ругать за пиво в рабочее время — перерыв давно закончился. Но Зерцалов пока не обращал на него внимания. В полемическом пылу встал и что-то вещал своим собутыльникам. Довольно высокий для горбуна, с коротким изломанным торсом и длинными ногами. Артур заметил, что волосы у него какого-то неестественно шоколадного цвета. Наверное, тот их красил.

До сих пор было непонятно, кто это такие и чем заняты в театре: все эти администраторы, зам по работе со зрителями и зав билетным столом, помрежи и одевальщицы.

Артур взял на пробу еще несколько бутылок разных неизученных еще сортов. Кажется, предстояло дождаться окончания рабдня в этом буфете. Неисследованного пива оставалось еще много, но все же он решил остановиться, хотя так и не понял, какое ему понравилось больше.

После пива, как всегда, захотелось кофе — необычная особенность организма. Экспрессо с сушеной дыней на закуску. Маленькие радости в его маленькой жизни, вернувшиеся вместе с деньгами. Как давно не приходилось ощущать этот вкус. Почти забытый аромат.

Актеры все еще шумели. А вот послышались другие, такие знакомые голоса. Регина и Лаида Бокситогорская. Артур замер. Внутри внезапно возникла неожиданная, удивившая его самого вспышка радости.

Кажется, вошедшие балерины говорили на актуальную в последнее время тему — о внезапно вошедшем в моду конском шампуне.

— Смотри, — раздалось за спиной. — Наш суровый лесной человек разминается чем-то. Борется с трезвостью.

— Алкогольничаешь пивом? — Регина остановилась рядом, глядя на множество пивных бутылок перед Артуром. — Репетируешь перед сегодняшним банкетом?

Села напротив, даже сидя возвышаясь над ним. Артур, такой маленький рядом с ней, почувствовал себя неловко.

Сегодня в ноздре аккуратного носа Регины возникло маленькое золотое колечко, блестевшее в сумеречно освещенном зале буфета. Артур подумал, как ей идет золото, его яркий чистый блеск. Казалось, что между ее совершенной красотой и этим золотом есть что-то родственное.

"А я ей наган, дурацкий кусок железа…"

Бокситогорская тоже присела невдалеке, за соседним столиком — боком, будто куда-то торопилась. Рассеянно оглядывала людей в буфете. Она и Регина — классическое сочетание красавицы с некрасивой подругой. Две несоперницы.

Артур всегда ощущал какое-то расположение к некрасивым людям, будто к случайно встреченным союзникам. Но сама Бокситогорская таковым его, кажется, не считала и о своей неудачной внешности как будто не догадывалась. Глядела гордо, с высокомерием еще одной красавицы, играла ее с напором, хотя получалось неубедительно. Для такой роли ей не хватало главного — красоты.