Грибница

Вместо сбруи для эму Арина решила приспособить овчинные безрукавки. Для этого она увеличила проймы, чтобы в них легко вошли крылья эму вместе с их пышным оперением. Отрезала пуговицы и на их месте проделала отверстия, чтобы с помощью ремешков можно было стянуть полы безрукавок на спинах у эму (она планировала надевать безрукавки задом наперёд, чтобы на грудь эму давила не шнуровка, а мягкая спинка из овчины). Через прорези побольше на боках этих импровизированных шлеек Арина собиралась пропустить шнуры-постромки, привязанные концами к саням.

Когда Арина попыталась надеть такую шлейку на Паву, та восприняла это довольно спокойно. Но стоило Арине затянуть полы безрукавки шнурком, чтобы одёжка не ёрзала по корпусу птицы — и Пава сразу забеспокоилась. Она стала тревожно гудеть и переминаться с ноги на ногу. Арина уговаривала самку потерпеть, голосом внушала ей, что так надо, но внутри у неё нарастало чувство провала.

Вдруг девушка заметила, что подол безрукавки сминается, когда страусиха двигает ногой вперёд. Сообразив, что Паве не нравится, когда что-либо сковывает её движения, Арина схватила ножницы и поспешно разрезала спинку безрукавки, так, что та стала напоминать куцый фрак. Меховые фалды отвисли вниз и перестали стеснять движения Павы. Та успокоено затихла. Обнадёженная, Арина вышла из сарая и позвала Паву за собой. Страусиха спокойно вышла и встряхнулась. Модернизированная безрукавка, одетая к тому же задом наперёд, сидела на ней как влитая. Пава вытянула шею и, расправив недоразвитые крылышки, несколько раз взмахнула ими, разминаясь после ночи. При этом из-под безрукавки высвободились пышные маховые перья, которые забыла вытащить Арина. Эти перья почти полностью скрыли под собой одёжку Павы, когда та сложила крылья на спине. Похоже, после этого страусиха вообще забыла, что на ней что-то надето.

Арина поспешила провести ещё один эксперимент. Она повела Паву к саням, на которых Тарас притащил ночью Ярослава. Когда самка приблизилась к ним вплотную, Арина пропустила сквозь боковые прорези на её «шлейке» две верёвки, а их концы привязала к саням. Пава спокойно наблюдала за манипуляциями хозяйки и когда та двинулась вперёд, подманивая за её собой кусочками печенья, охотно пошла следом. «Постромки» натянулись, и сани заскользили за Павой. Страусиха недоумённо оглянулась. Увидав едущие за ней сани, она развернулась и угрожающе на них зашипела. Арина поспешила успокоить её, ласково приговаривая, она предложила Паве ещё корма и снова позвала за собой. Сперва страусиха колебалась, но потом всё-таки пошла за Ариной, опасливо косясь на сани, то одним, то другим огромным оранжевым глазом. Возможно, она ощутила, что Арине нравится её послушание, а может быть, эму восприняла все это, как новую забавную игру, и поэтому легко дотащила сани до сарая. Стремясь закрепить успех, Арина торопливо обрядила в безрукавку Эго и впрягла его в пару к Паве. Когда самец попытался воспротивиться, рослая Пава несколькими щипками заставила его угомониться и Эго подчинился. Арина ликовала.

Теперь, когда она убедилась, что эму способны тянуть сани, она отвязала их, но безрукавки-шлейки снимать не стала. Закинула в сани всё необходимое и небольшой пакет корма для эму в придачу, девушка позвала своих провожатых и направилась к воротам из усадьбы. Однако стоило ей выйти с парочкой страусов за пределы парка, как остальные подняли отчаянный ор. Особенно усердствовали Цапа и Яркая. Арина испугалась, что их вопли переполошат всех жителей ДомаНадРекой и те попытаются помешать ей уйти. Она постаралась успокоить своих подопечных, но вскоре поняла, что это безнадёжно. Эго и Пава тревожно топтались с одной стороны ворот, а между прутьями решётки к ним тянули шеи остальные эму. Стало ясно, что разделить неразлучную четвёрку не удастся. «Но не могу же я взять всех вас!» — в отчаянии воскликнула Арина. В ответ эму заверещали ещё громче, и Арина поняла, что именно это ей и придётся сделать.

Решившись, она приоткрыла створку ворот и выпустила двух голосящих самок. Вопли тот час же утихли. Эму Ярослава несколько обиженно поглядывали на Арину, но больше не кричали. «Что, без хозяина боязно, да?» — поддразнила их Арина.

Мавка — единственная самка в тройке Ярославовых эму — недовольно курлыкнула и побежала в сторону дома. Близнецы устремились за ней. Арина могла бы поклясться, что эта троица помчалась к окну её и Ярослава спальни, чтобы нажаловаться хозяину на Арину, которая не взяла их с собой в поход. Посмеиваясь, девушка тронулась в путь. Четверо её страусов оголтело носились вокруг, радуясь своей первой экскурсии за пределы ограды. «Следов останется — прорва! — озабоченно подумала Арина. — Но ничего не поделаешь, не могу же я заставить их идти след в след, это ведь не волки».