Грибница

Когда они уехали Ирина только вздохнула с облегчением — ей не менее тяжело было находиться рядом с женщиной, которая каким-то непостижимым образом была способна любить насильника и убийцу, да еще и ждала от него ребёнка.

Вера Ивановна попросту сбегала от Арины и от Ольги: их вечерние дебаты вокруг чтения Библии и толкования различных литературных произведений достигли пика и вылились недавно в грандиозную ссору, в которой вся молодёжь выступила против неё.

Николай уезжал потому, что ему невыносимо было ежедневно наблюдать, как милуются со своими ментальными партнёрами Ярослав, Арина и Данил — это бередило рану его собственной утраты. Он хотел просто дожить свой век в спокойствии, и консерватизм Петра мог гарантировать ему это.

Игнат с Ингой не собирались присоединяться к группе Петра. Они заявили, что будут путешествовать по стране и провозить подходящих новеньких для обеих групп. Талант Игната обходить стороной опасности и способность Инги находить общий язык с любыми людьми как нельзя лучше подходила для этой цели.

Ярослав горячо поддержал эту идею и уверил их, что в ДомеНадРекой всегда будут рады их возвращению. До этого он не пытался влиять на решения остальных, сохраняя мудрый нейтралитет, но когда караван из трёх джипов с прицепами наконец уехал — испытал немалое облегчение. Присутствие Петра и Игната — сильных духом мужчин и природных лидеров — держало его в постоянном напряжении. Тем более, что они оба были значительно старше его и считали себя более опытными и более достойными должности главы общины, которую на данный момент занимал он. Однако ни тот, ни другой понятия не имели об особенностях ведения натурального хозяйства и не делали скидок на присутствие на территории общины эму. А ведь это кардинальным образом меняло весь распорядок жизни и потребности всех жителей ДомаНадРекой, по сравнению с обычным образом жизни сельских жителей, уж не говоря о горожанах.

Так, например эму были строго территориальны и очень ревниво относились к нарушению их спокойствия. Запереть их в сарае уже было попросту невозможно — эму достигли почти трёхметрового роста и весили едва ли не по два центнера каждый, но при этом до сих пор продолжали расти. Они были мощные, быстрые и агрессивные. Поэтому ходить по парку нужно было с оглядкой — чтобы ненароком не выйти на лёжку отдыхающих страусов. Иначе те могли попросту вытолкать нарушителей своего спокойствия вон.

То, как они расправились в январе с Сергеичем и Евгенией, шокировало всех в общине, но старожилы ДомаНадРекой восприняли это гораздо спокойнее всех остальных, ведь эму росли у них на глазах, и так же у них на виду протекали отношения этих суперптиц с их хозяевами — Ярославом и Ариной. И Ольга, и Тарас, и Ирина, и, конечно же, Данил — все они научились ценить и уважать эму, как полноправных членов общины. Они видели в них не опасных прожорливых тварей, как воспринимали тех Пётр с Катериной, — а залог будущей безопасной жизни и символ начала новой эры — эры равноправных взаимоотношений человека и животных.

Кроме того, у эму появилась настоятельная потребность охотиться на живую добычу, и теперь приходилось ежедневно уделять этому занятию полтора-два часа. Ярослав с Ариной водили их на старое зернохранилище — по прежнему популярное местечко для крыс и отпускали эму порезвиться в погонях за шустрыми грызунами. Изредка наведывались в город, наводя ужас на тамошних огромных пасюков и спасая от них ещё сохранившиеся припасы.

В общем, когда уехали Игнат и группа Петра, в ДомеНадРекой свободно вздохнули не только Ярослав, но и все остальные, кто остался. Среди них были и новенькие. Первым был Егор, плотно сдружившийся с эму и воспринимаемый ими как желанный гость в парке, всегда щедрый на угощение и ласку. Парень понимал, что для Игната и Инги он будет третьим лишним, моралист Пётр попросту раздражал его, и следовать за ним Егору естественно не захотелось. Зато оставшись с Ярославом, он рассчитывал заполучить в ментальные партнёры кого-нибудь из будущего потомства эму, правильно рассудив, что те и впрямь будут играть в будущей жизни людей не абы какую роль. Поэтому, когда Пётр спросил его, не хочет ли он последовать за ним, Егор твёрдо ответил, что нет — он останется здесь и станет помогать Ярославу.

Светка тоже не захотела уезжать. Первое время она горевала по погибшему Лёхе, но её природный оптимизм и жажда жизни победили печаль и она нашла утешение в молодом рыжеволосом весельчаке — Егоре.