Бабтоня шествовала — с ведром и факелом — к дому и выглядела настоящим храбрым воином на поле жестокой битвы. Дым из старого ведра окутал ее с ног до головы, так что даже цветочки на платье растворились в плотном сизом мареве. Осы не летели на нее, словно она была заколдованная.
Ринка гордилась тем, что у нее такая смелая бабушка, — и боялась за нее ужасно.
Особенно когда Бабтоня скрылась в доме и ей показалось, что наступила пугающая, давящая тишина.
— Ой что будет… — прошептал Рудик. Он уже забыл про распухшее лицо и не подскуливал больше.
— Да заткнись ты! — оборвала его Рита, но видно было, что она тоже очень волнуется за Бабтоню.
Ринка захотела бежать ей на помощь и даже — на всякий случай — подергала ручку двери, хоть и знала, что та заперта.
Дом вдруг задымился и из окон черными струйками снова показались осы — они улетали. Улетали насовсем — а вслед им клубился дым, расползался по саду, и чудилось, покосившийся домик с облупившейся розовой краской и кособокой террасой вот-вот взлетит к облакам. Тронется с места, как паровоз, пробующий перед самым отправлением паровую тягу.
— Вон она! — вскочила Рита с колченогой скамеечки — казалось, с тех пор, как Бабтоня вошла в дом, прошла целая вечность.
Она стояла на крыльце — уже без ведра, но — все еще окутанная дымом. В руке у нее было осиное гнездо.