Грибной дождь для героя

Первое августа.

Бабтоня так и сказала, я не вру, дневник, — «чудесам». А дед Толик потом объяснил — если бы не я, Бабтоня потеряла бы много крови и мало ли чего еще могло случиться.

Вечером, совсем поздно, пришла Рита — и все кинулись рассказывать эту историю по-новому. Ритка прямо рот открыла, сразу стала ко мне приставать — почему ты не позвала никого, да почему то, да почему это. А я объяснила, что не могла оставить Бабтоню одну ни на минуточку. Тогда Ритка прищурилась и серьезно так сказала — я вначале решила, что она шутит: «А девочка-то выросла…»

Я, конечно, возмутилась. Во-первых, не люблю, когда она задается и называет меня «девочкой». Ну а во-вторых, не замечаю я ничего такого взрослого в себе. Вот раньше, когда мы были маленькие, папа на дверном косяке устроил специальный метр: нарисовал большие цифры и пометил сантиметры, как на линейке: один, два, три и так далее. И каждый день рождения мы с Риткой становились затылком к двери, а мама проводила красным карандашом черточку там, где была наша макушка. Потом надписывала — имя и год — и можно было сразу увидеть, кто насколько вырос. А как понять, выросла ли ты, если остаешься такого же роста?

Дед Толик привез мне кедровую шишку — как и обещал. Теперь он целыми днями у нас на участке, как будто бы живет у нас. Убирается, колет дрова, пропалывает Бабтонины цветы.

И даже готовит, еду. Иногда, конечно, и я помогаю — я теперь умею куриный суп варить и лук жарить, — но он всегда смеется и говорит: «Иди, бегай на свободный выпас — когда еще набегаешься». Оказывается, я очень люблю есть его стряпню. Больше всего — плов. Дед Толик умеет стряпать плов, будто бы он на сцене, а это настоящий спектакль. Научился в Узбекистане, в геологической экспедиции, говорит. Он зажигает в саду печь, ставит на нее огромный казанок чугунный, там растапливает жир. И когда жир шипит и кипит, бросает туда все: и морковку, и лук, и мясо, а оно все пахнет и прыгает, как будто танцует.

Дед Толик так ухаживает за Бабтоней, как настоящая нянечка, а я смотрю и думаю — все-таки иногда хорошо поболеть. Когда это неопасно, конечно.

С каждым днем она идет на поправку. Нога заживает, и скоро Бабтоня сможет снова ходить.

И самое главное, что я знаю теперь, дневник: каждый может делать чудеса — если захочет, конечно. Для этого не нужно ничего особенного — просто надо захотеть, только сильно, по-настоящему. Без этого ничего не получится.

Глава восьмая Ничейный курятник

Август пришел яростно и буйно. Жара стояла с утра до вечера. Хотели солнца и жарких деньков? Пожалуйста!