Гридень 3. Экспансия

А еще я закупил большое количество гусиных перьев. Они обошлись дешево. Мало того, когда прошел слух, что какой-то чудак покупает гусиные перья, так в продаже на торге появилось большое количество ощипанных забитых гусей. Ну не востребованы в этом времени гусиные перья. Пишут… больше скребут, заостренными палочками, а перина состоит больше из куриных перьев.

Для чего они мне? Так буду создавать у себя крылатую гусарию. К сожалению, какого-то серьезного бонуса перья за спиной воину не дают. Ну пусть несколько сдержат удар саблей, но не значительно, не гарантировано. Шум? Чтобы пугать противников? Сомнительно. Думаю, что топот копыт более громкий, чем свист от перьев.

Тут я вижу только два важнейших момента. Первый — это психологический. Все-таки, якобы, ангелы, как будто на правильной стороне стоят. С бытующими нынче суевериями это немаловажный фактор. Второе, это узнаваемость. У крестоносцев — кресты, а мы ангелы. Всесокрушающие. Ах, да, еще одно — эстетика, красота, которая так же будет привлекать в наши ряды новых рекрутов.

Крылатый инок-воин — это целая система. Сотня таких вот «ангелов» — это отдельный отряд. Во-первых, я предполагаю, что к сотне тяжелой латной конницы будет прибавляться полусотня легкой кавалерии с луками. Своего рода — застрельщики. Во-вторых, еще прибавляем к отряду полторы сотни пикенеров, должных стать в каре и не пущать. В-третьих, пять десятков арбалетчиков.

В итоге получается, что полк будет численностью в триста пятьдесят воинов, это пока что. Если созреет селитра, а я надеюсь что-то собрать уже к осени, то будем дополнять полк еще и артиллерией. И это не так невозможно, как кажется.

Мало того, что я планирую чугун добывать уже в этом году, так можно же даже использовать первоначально и кожаные тюфяки. Это чтобы идти проторенной тропой эволюции огнестрельного оружия. А мы можем и перепрыгнуть через нее. В Киеве есть венецианские купцы, с которыми я поговорил насчет серы. Ее в порохе и нужно то всего чуть, но нужно же. Привезут они серу, да и все, что необходимо, тут вопрос не о том, что Сицилия враждебна, а на ней главные залежи серы, только лишь разговор об оплате. Деньги у этих людей решают все. Венецианские ухари и селитру бы нашли, пусть она только и в Индии. Но открывать состав пороха я не собираюсь.

В принципе, не за горами и то время, когда в Европе должны будут открыть состав пороха. Но пусть бы, как и в иной реальности, это произойдет позже. А так, используя порох, даже взрывами можно несколько важных сражений решить в свою пользу.

* * *

(Интерлюдия)

Лис стоял на небольшой возвышенности и баюкал раненную руку. Проникающего ранения не было, сдержала удар кольчуга, но перелом или трещину десятник, нынче ставший временно полусотником, точно получил.

Одиннадцать человек он потерял безвозвратно. Пусть еще среди тех, кого уже списал и мысленно похоронил Лис, были тяжелораненые, но дни их сочтены и сейчас молодой командир решал, стоит ли прервать мучения воинов, которым ну никак не выжить, а лишь продолжить болезненную агонию.

И как в этом случае поступать? Радоваться ли, или же огорчаться. Можно считать победой, когда враг повержен, но потери собственных воинов большие? Наверное, можно, но если уже есть сомнения, то и победа не абсолютная.

На пятидесятой версте от Киева, когда, Лис приказал остановиться и накормить коней, внезапно на обоз напали. Это были разбойники, по всем приметам, кроме только что одной — дрались они умело. Не менее пяти десятков воинов, большей частью пешцев, навалились на отряд Братства неожиданно. Пусть Лис и отправлял дозор, все делал по правилам делал, но атаку проспали.

Первым же ударом были убиты семь ратников. А потом… Благо, что во время стоянки Лис приказал опробовать новые арбалеты, приобретенные в Киеве. Вот и вышло так, что вместо деревьев, мишенями стали разбойники. После первых потерь нападающие несколько опешили, видимо не ожидали, что вовсе жертва станет кусачей.

Эта заминка позволила условной жертве стать безусловным хищником. Удар конного строя поверг разбойников в уныние и те побежали. Не у всех получилось сбежать, даже почти ни у кого.

— Брат-десятник, мы допросили раненых врагов, — прервал размышления Лиса воин.

— Кто такие? — спросил десятник.

— Банда Колуна, говорят, что они тут известные, — отвечал боец.

— Возле Киева банда? Еще при Вячеславе Ольговиче такое могло быть. Но как допустил Изяслав? Не вяжется тут что-то, — сказал Лис и сам пошел поговорить с плененными.

— Вжух, — просвистел меч десятника и обрушился на голову одного их плененных.

— А-а-а! — закричал еще один из связанных разбойников.

Этому Лис отрубил руку.

— Мне продолжать, или найдется тот, кто скажет, почему вы тут и нас выслеживали? — спросил десятник, приставив меч к горлу еще одного из нападавших.

— Ты и так, мил человек, убьешь нас. Ишь, как размахался мечом. Не молод ли столько грехов брать на себя? — спокойным нравоучительным тоном сказал один из плененных.

— Ты тот самый Колун? — спросил Лис.