Гридень 4. Взлет

— Я сейчас закончу и скажу тебе все, что думаю о честности твоей, — прошипел я. — Было нечто, что ты захотел спрятать, а я увидел.

— Людям сказать нужно, что их принимают, или нет, — проявлял настойчивость Лют, делая вид, что мои слова про его лживость не заслуживают внимания.

Но глаза бродника говорили обратное. Есть ему что скрывать.

Я поднял правую руку, привлекая к себе внимание, после обернулся и увидел, что Ефрем находится рядом и держиз заа уздцы Наполеона, нового фаворита среди коней моей конюшни. Лихо, не без позерства, я оттолкнулся от земли и запрыгнул в седло.

— Знаю я, люди православные, что пути, почему вы тут оказались, у всех разные. Не всегда они достойные. Желаете ли вы господня прощения? — кричал я.

— Воевода, прими! — Ефрем протянул мне рупор.

Я кивнул ему, а за предусмотрительность похвалю позже. Простое и незатейливое устройство, вылитое из меди, сейчас сильно бы облегчило общение, несмотря на то, что держать в одной руке устройство было тяжело. Но в правой руке теперь у меня был огромный серебряный крест.

— Есть дорога, по которой вы можете пойти и принять прощение через службу. Латиняне свои самые подлые грехи пробуют смыть реками крови иноверцев в Палестинах. Я же говорю вам иное, в нашем доме, на Руси, пока еще хватает сложностей и кривды, боритесь с ней и найдете очищение своей души. Прощение от Господа будет лишь тому, кто с честью боронит родную землю… — меня понесло.

И ведь некому забрать «микрофон». Нет рядом и тех людей, которые могли бы не потребовать, но поспросить закончить проповедь и заняться делами насущными. Будущая императрице пока не сошла на берег, Дмитр, вроде бы тоже. Еще я мог бы византийца послушать, но, похоже он сам решил послушать меня.

Звук из медного рупора предавал моему голосу флер таинственности, может и мистицизма. Появились еще несколько человек, которые плюхнулись в экстазе не колени и неистово начали креститься.

А я говорил те вещи, которые считаю правильными, которые, отчего-то мало кто говорит. В единстве сила, все силы Руси и всего православия должны быть в союзе между собой, тогда можно противостоять всем угрозам. Никакой монгол не пройдет!

Это я позже осознал: меня немного занесло и контроль над тем, что именно говорить, был ненадолго потерян, но это был крик души. Может искренность оценят люди и проникнуться идеями сильной и справедливой Руси. Вот и посмотрим, возможно ли это хоть в каком веке, чтобы все по правде было.

От автора: Я использовал заклинание, чтобы переродиться. А меня опять хотят убить! Так еще и на руке браслет, сдерживающий мои силы. Так… стоп? Это что, не мой мир?

https://author.today/reader/398804/3695081

Глава 20

Это какой-то наркотик — чувствовать свою власть и уметь управлять толпой, сознанием сотен суровых мужиков. Я знал, что если прикажу убить всех, то эти мужчины рванут исполнять приказ. Наверное, часть крестоносцев срывается с насиженных мест, устремляется в такие далекие места, как Иерусалим, ведомые именно подобными чувствами. Католические священникинаговорят проповедей, зажгут огонь в сердцах верующих воинов, а те и рады стараться. И грехи, оказывается всеотпустят, потому можно вовсю бесчинствовать во время похода, и богатства можно раздобыть, ну и, крест нести исламским нечестивцам, которые в это времени, куда как цивилизованнее европейцев.

Что мощнее: сила слова, или оружие? Кто будет ставить вопрос именно таким образом, окажется в корне неправым. Оружие разит там, где громко звучит Слово. И там, где Слова нет, лишь на силе оружия не устоять. Так что идеология должна быть. Манипуляция человеческим сознанием и чувствами, должны быть, если только ставить великие, а не местечковые, цели. Для больших задач нужно общество, для мелких, достаточно индивидуализма.

У меня большие задачи, что уже вытекает из того, что я сказал. И часть их этих задач прозвучали сегодня на проповеди, ненужное, что хотелось бы до поры держать в тайне, озвучил.

— Бодричи и лужичи, что живут на северо-западе, они родственны нам, нужно было дать им возможность принять Христа по Восточному, правильному, обряду… — именно эти слова я и посчитал несколько неправильными, политически невыверенными.

Если что-то и срастётся в том регионе, получится помочь славянам, пусть они пока еще не братья во Христе, то считаю это более чем благим для всей Руси. Остановить немца не у «Москвы и Сталинграда», которыми условно станут Псков, Полоцк и Новгород, когда крестоносцы перейдут в наступление на Русь, нужно бить врага на чужой территории и пока вечный соперник не стал строить высокие стены в своих крепостях. До основания риги еще полвека, и она не нужна нам. Вернее, нужна, но этот город Ригой я не назову.