Грифон

Василиса тут же залезла в ванну, а я включил телевизор и, лежа на диване под прохладными струями охлажденного воздуха, стал прикидывать, как нам одолеть этого чертова Альберта. И выходило только одно: нет у нас другого свидетеля, который рассказал бы о совершенном преступлении, кроме самого Альберта.

Через полчаса из ванной вышла Василиса, выглядевшая, как всегда, сногсшибательно, и я, кряхтя, тоже потащился смывать дневную пыль.

Легли спать мы уже часов в двенадцать ночи — поговорили, занялись любовью — спокойно, с расстановкой, как давно живущие в браке мужчина и женщина. Спокойному сексу способствовал дневная усталость, так что нам было не до безумств в постели. Можно было бы и вообще сегодня обойтись без секса — тем более что днем мы уже дорвались друг до друга в совершенно антисанитарных условиях. Но кто откажется от любовных игрищ, когда рядом с тобой лежит красивая, желанная, а еще притом чистая, пахнущая шампунем женщина? Тем более когда знаешь, что вот-вот, несколько дней ты не сможешь с ней заниматься сексом… Вот я и не удержался от соблазна… два раза.

Сергей пришел уже под утро — я это определил по тому, как за окном занимался серый рассвет. Он открыл дверь ключом — мы не стали запирать на защелку, чертыхался, сопел, а потом пошел к холодильнику, достал бутылку с минералкой и долго, шумно пил, теряя капли на паркетный пол.

Я тихо встал, убрав руку Василисы со своей груди и, подойдя к нему, сел рядом, вопросительно глядя в лицо опера. Горела маленькая лампа, укрепленная над столом, и Сергей сел за него, достав из холодильника масло и икру. Затем нарезал хлеб, положил масла, намазал икры и, откусив, поднял глаза на меня:

— Чуть всю кровь не выпили! Допрашивали все, кому не лень! Эх и буча заварилась! Завтра в город прибывает усиленная следственная группа из Москвы. Нас отстраняют от вашего дела. Его передают в руки этой вот следственной группы. Во главе — какой-то важняк из Следственного управления. Прикинь — они на меня напустили нимфу! Козлы! Если бы не твое заклинание — они бы вытащили из меня все, что я знаю о вас, — все! Впрочем, и если бы не мой изумруд, о котором они не знают. Не зря я за него бешеные бабки отдал. Служба собственной безопасности частенько пользуется услугами нимф, если надо расколоть мента. Так что стоило заранее предусмотреть. Я и предусмотрел. Ребята, паспорта я могу вам сделать через три дня. Но они бесполезны, если вы собираетесь лететь самолетом. Ты же прекрасно знаешь, что все изображения, которые попадают через камеры слежения аэропорта в компьютерный центр, обрабатываются, и если ты в розыске — тут же будет подан сигнал. Вас возьмут. И на вокзале возьмут, и в порту, и даже на улице — на центральных улицах кое-где стоят камеры. Скрыться можно только в маленьких городишках, и то могут узнать. Нужно что-то придумывать по этому поводу, нужно менять внешность. А она у Василисы слишком приметная. Даже если она сменит цвет волос и раскрасится… Придется принимать иллюзорную внешность. Но если кто-то поставит амулеты, снимающие иллюзию, — труба. Попадетесь. А у нас уже во многих местах такие стоят. Например, на вокзале и в аэропорту.

— Ты имеешь в виду, что придется выбираться отсюда своим ходом? Летом, вернее?

— Смотря куда ты собрался. Кстати, на такси тоже нельзя. Ваши изображения уже передали по всем таксопаркам, каждая машина сразу передаст сведения, что вас куда-то везет. Там вас и возьмут. Ты же знаешь — человеку, которого разыскивают и который есть в базе данных полиции, невозможно скрыться обычными средствами. Только на ишаке. Или вплавь на баране с золотым руном. Кстати, возникает еще вопрос: а если делать паспорта — вас все равно придется вносить в базу данных, а значит, тут же прозвучит сигнал тревоги. Повяжут всех — и бабу, что делает паспорта, и меня. И вас, если вы тут, у меня в квартире, останетесь. Сделать левые паспорта, без внесения в базу данных? Сейчас у каждого постового есть портативный сканер — просканировал, и вот тебе сведения — паспорт левый. Результат тот же.

— Что предлагаешь? Документы нам нужны в любом случае, сам понимаешь. Хотя бы показать на улице, если что.