Грифон

Омывшись живительной влагой, вылез из ванны и в сопровождении прижавшейся ко мне девушки отправился в комнату. Василиса снова попыталась устроить номер с рычанием, но я прикрикнул на нее, предложив держать все в себе, иначе нам всем туго придется. Девушка уже успела натянуть трусики и платье-сетку, что, впрочем, мало спасет ее от холода, когда мы уйдем из гостиницы. А уходить придется, и скоро, — не хватало, чтобы нас взяли рядом с трупом «застрелившегося» киллера. И кроме того — если он сумел нас найти, значит, сумеют найти и другие, ведь кто-то вскорости заинтересуется — где это Ваня Пупкин, отправившийся искоренять наследницу капитала своего папаши, почему этот Пупкин так долго не звонит?

Я молча стал одеваться, надевая на себя одежду киллера, и Василиса с ужасом и отвращением смотрела за моими действиями.

— Ну что так смотришь? — буркнул я. — По твоей милости все мое барахло мокрое до нитки. Я не собираюсь бегать в нем при температуре восемь градусов тепла. Кстати, включи телевизор — посмотрим температуру на улице, а заодно узнаем, нет ли чего-то про наши развлечения. Не может быть, чтобы такие бурные радости жизни остались без внимания телевизионщиков, везде сующих свой длинный нос. Давай-давай, не стой!

Девушка пошла к дистанционному управлению телевизором, вделанному в стену, и нажала кнопку. Экран тут же вспыхнул изображением, и в комнате появилось трехмерное изображение диктора. Она что-то увлеченно говорила, а рядом с ней вертелась картинка, изображающая остатки автомобиля, дымящиеся, как головешка.

— Прибавь звук, прибавь! — резко крикнул я, впиваясь глазами в экран.

— …прибывшие на место наряды полиции обнаружили в салоне автомобиля трупы трех человек — двух мужчин и женщины. Предположительно — один из трупов принадлежит водителю олигарха, два остальных — сам Гриньков и его супруга. (Василиса охнула и закрыла побелевшее лицо руками.) По словам очевидцев, нападение было совершено на трех автомобилях без номерных знаков. Огонь велся сразу из двух автомобилей — из стрелкового оружия и с применением боевой магии. У жертв расстрела не было никаких шансов — предположительно, они погибли в первые же минуты обстрела. Сын Гринькова находится в поместье отца, и пока что связь с ним не установлена. Где находится дочь олигарха — тоже неизвестно. Со слов начальника охраны, ее усиленно разыскивают. Следующая новость: прокуратура Октябрьского района сегодня проводила проверку…

— Вась, что же это делается? Вась? — Василиса бросилась мне на грудь и зарыдала. Мне самому было не по себе — вот только недавно эти люди были живы, и бац! — покойники. И кто? Какого уровня люди? Если уж их убивают, то что остается ждать мне, маленькому человеку этой большой страны. И вроде не чужие люди… хотя они мне ничего хорошего не сделали, скорее наоборот. Но они ведь Василисины родители, а если так признаться самому себе, я ведь… влюблен в нее? Точно. Попался — влюблен! И это не сексуальное возбуждение при виде соблазнительной красотки. Это… нечто больше, то, в чем я долго не смел себе признаться. Вот только что теперь делать? Перво-наперво сваливать отсюда.

Хватаю покрывало, в которое драпировался раньше, примериваюсь, рву изо всех сил ровно посредине, делая отверстие для головы. Накидываю на плачущую Василису — получается что-то вроде пончо, правда, до самого пола. Покрывало длинное, а она не шибко великого роста. Выдергиваю ремень из своих штанов, брошенных возле ванны, затягиваю вокруг пояса девушки. Великолепно! Нечто вроде Страшилы Мудрого, но — теперь можно шагать по дороге из желтого кирпича. Василиса опять впала в какой-то ступор — перегрузки слишком велики для ее психики. Все-таки домашняя девочка, а тут такое…

Глянул на ее ноги и ужаснулся — босоножки ведь разбиты, куда она пойдет босиком? Придется попробовать надеть на нее башмаки убитого киллера. Они сорок четвертого размера, а у Василисы тридцать восьмой. Проблема, однако. Усаживаю девушку на диван, натягиваю ей на ноги кроссовки с бандита — похоже на клоуна в гигантских тапках. И черт с ним — главное, чтобы ноги не мерзли. Прицепляю к ее руке цепочку с косметичкой, где все наши капиталы, беру пакеты с едой — жрать-то все равно что-то надо? Где бы мы ни оказались через час или день, без еды нельзя.