Григорий без отчества Бабочкин

В общем, там всё было яснее ясного. Это он для отвода глаз сказал, просто чтобы меня к себе заманить! Видно, только и ждал, чтобы я опять Кристинку увидел и страдал потом. А он будет всем этим наслаждаться!

Да-да! Как поётся в одной песне, «мечтай, мечтай, малыш-ковбой!»[26] А я с самого начала решил – мне там делать нечего!

По крайней мере, пока у нас с Малинкой такое. Не хочу, чтобы она мне потом в упрёк поставила, что я её на Кристинку променял. Не дождётся! Захочет разорвать – пусть. Но это будет на её совести!

В общем, я сказал с явным злорадством:

– Ничего не получится! К нам завтра электрик придёт – проводку проверять. Так что мне по-любому надо быть дома.

А он вдруг:

– Тогда я к тебе приду!

Вот кто бы заранее сказал, что этот Звездочёт такой ушлый. А я же уже электрика зачем-то сочинил! И ведь знаю, что врать по мелочам – себе дороже.

А Столяров как тот крокодил, который жертву сначала обездвиживает, а потом уже сжирает. Заявил:

– Я могу в кулинарию зайти. Там у нас такие булочки продают – вместе с пальцами можно съесть и даже не заметить!

Что тут ещё добавить? Голодного человека так легко купить! ||

▶ Столяров и правда пришёл. Главное, заявился без предупреждения! Я уже и забыл, о чём мы с ним там договаривались, и тут звонок в дверь. А на пороге – этот, собственной персоной.

И так радостно объявляет:

– Булочек не было. Я ватрушки взял.

Вот и верь после этого людям.

А самое интересное то, что я даже слова не успел сказать, а он уже разулся и прямой наводкой на кухню. Разложился как у себя дома – весь стол каким-то барахлом завалил. И говорит:

– Ну всё, я готов. Давай чаю попьём и будем работать.

Простой чувак, я же говорю. Пареная репа курит в сторонке.

Но я как-то даже и не разозлился. Даже чай в кружках заварил.

Хоть мать и говорит, что я не хозяйственный, но она меня плохо знает. Я, если надо, могу и картошку почистить.

Вот только пожарить уже не смогу. Там какой-то особый подход нужен. ||

▶ А Столяров, оказывается, и не такое умеет! Я ушам своим не поверил, когда он сказал:

– Давай что-нибудь приготовим!

Мы просто те ватрушки за один присест умяли. Они реально вкусные оказались – даже лучше булочек.

Только что такое четыре ватрушки на два растущих организма? Так, аппетит раздразнить. Вот я и обронил ту роковую фразу, дескать, одними ватрушками сыт не будешь. И, конечно же, полез в холодильник смотреть, что у нас там водится.

А там, как всегда, – ничего. Но не так, как обычно, – ни рябчиков, ни ананасов, а вот реально – НИ-ЧЕ-ГО, только колбаса варёная, и тоже – «Прима». А она же с салом! Я его вообще не перевариваю.

А Столяров тоже со мной в холодильник сунулся и так задумчиво:

– Да, особо не разгуляешься.

А я как зыркнул. Его не спросили! И говорю:

– Вон, колбаса есть. Будешь?

А он как выпучится на меня! Мол:

– Ты что? Это же чистая химия! Мы такое вообще никогда не едим.

А я так ехидно:

– Да? А что же вы тогда едите – органические патиссоны со своей грядки?

Ну тут я, конечно, страшно польстил его чувству юмора. Этот пень даже не понял, что я шучу. И заявил:

– Патиссоны не едим, но вообще овощи – это полезно.

Я хмыкнул:

– Ты прям как моя бабушка!

А он невозмутимо:

– Моя мне тоже так говорит.

Я сделал вид, что шокирован:

– То есть как? Ты и на её бабушку похож?

А этот мне… Я же говорю, там юмора – ноль. Заявляет, в общем:

– Я ни на кого не похож. Даже думаю иногда, может, меня усыновили?

Я хотел сказать, что тоже так думаю. Ну, что он сирота. Или приёмыш…

Но там было такое лицо! Мне не то что говорить, сразу есть расхотелось.

А этот как будто и не пел минуту назад про свою сиротскую судьбинушку. Берёт и так – по-деловому:

– Ещё можно гречку сварить. Или рис.

Хотя, если честно, я даже обрадовался, что эта тема мимо нас пролетела. И говорю:

– Легко сказать – сварить. Умный нашёлся.

А Столярова как заклинило:

– Это несложно, я умею. Только кастрюлю дай.

Ну я и дал. И гречку тоже. Уж чего-чего, а этого добра у нас навалом.

А ещё овса. И гороха какого-то. Но это и не удивительно – мать на всяких кашах просто помешана.

Потом стал кастрюлю искать, а этот повар доморощенный как завопит. Я от неожиданности чуть пароварку себе на ноги не уронил. А он пальцем куда-то тычет и так радостно:

– А что это за банка? Видишь, на верхней полке?

Я полез смотреть. Оказалось, тушёнка. Там этих банок одинаковых штук десять стояло. И закатки какие-то вместе с консервами. Я ещё подумал… чуть ли не с иронией: «К войне она, что ли, готовится?»

А Столяров уже тут как тут. Залез на стул, выбрал с умным видом какую-то банку и ещё такой «гм-гм» – типа он страшно содержимым интересуется – стал этикетку читать. В итоге похвалил:

– Ого, брестская. Это то, что надо.

Ну, якобы он в этом разбирается.

А меня такие вещи просто бесят. Когда начинают изображать всякое. Понятно, что я тут же ввернул:

– Тушёнка? А ты разве такое ешь? Это же химия!

А он мне:

– Сам ты химия. Белорусская тушёнка – это натуральный продукт. Её до сих пор по советским ГОСТам делают.

Вот тут я уже окончательно понял, что Столяров – это тот человек, о котором я вообще ничего не знаю. Вот просто ничегошеньки!