Григорий без отчества Бабочкин

Ну, кроме того, что его усыновили.

Но, если серьёзно, я восхитился! Чуваку, на минуточку, только четырнадцать, а он даже морковку – и ту сам почистил. Не знаю, у меня бы лично сразу нервы не выдержали – столько с ней возиться. А тут так аккуратненько, ножичком…

В общем, я за ним тогда понаблюдал минут десять, а потом взял и прижал к стене, что называется. Спросил:

– Ты что, на повара поступать надумал?

А он как засмеётся! Говорит:

– Пока в медицинский планирую, но повар – тоже хорошо. Это можно просто как хобби оставить.

Я обалдел. В медицинский? Интересно, а кто у Исаака в обморок грохнулся? Так там даже крови толком не было. А мед… в его случае это вообще самоубийство. У людей с первого курса анатомичка идёт. Он что, не соображает?

В общем, я как думал, так и сказал ему всё. А чего молчать? Только вредить человеку!

А человек вздохнул, как какой-то старец, и с такой безнадёгой:

– Это родители хотят, не я.

Оу-у-у… Единственное, что я мог в той ситуации придумать, – это просто кивнуть. Раз родители хотят, тогда это и правда – безнадёжно.

И тут он опять с места в карьер:

– А масло у вас есть? Хорошо бы сливочное.

Я посмотрел на него своим фирменным взглядом – «ну-ну» называется – и полез в морозилку. А сам думаю: «Такой интересный! Почём мне знать, есть ли у нас масло».

Но Столярову везде надо влезть, и даже в мою морозилку. Он ещё и присвистнул:

– Да у вас тут продуктов – на целую армию!

А я такой:

– Да-да.

А сам думаю: «Да ну?»

Хотя, может, и правда «да-да». Мать – она же еду вроде как коллекционирует. Скупает тоннами и бережно хранит. Папа с ней из-за этого всё время ругался. Говорил, зачем вообще покупать продукты, если в итоге они всё равно окажутся в мусорке! А я тоже – такой дурачок был. Верил её сказочкам про спагетти и пирожки. И на папу злился, когда он предлагал замороженные пельмени купить, потому что «они хотя бы не сгниют».

Потом уже понял, что и спагетти, и пирожки – это что-то вроде бреда. Такая навечно несбывшаяся мечта. Моя!

Но и её, наверное, тоже. Зная мать, не думаю, что ей так уж сильно хотелось нас с папой обманывать. Просто бесит, зачем себя-то? Вот для меня этот её самообман – просто хуже некуда. Ну не можешь ты быть примерной хозяйкой – так и плюнь. Скажи: «Плевать я хотела на котлеты. А на салаты – тем более. Ну карма у меня такая!»

И мы, вот правда, поняли бы. Ели бы себе полуфабрикаты и ни на что не надеялись. Я бы точно ел, но и папа, думаю, тоже. Это он только изображал из себя великого гурмана, а сам чипсы только так заглатывал. И сладким йогуртом запивал. ||

▶ Я это и Столярову зачем-то выложил. Объяснил, что мама у меня того-это… не любительница домашней кухни. У неё своя, больничная диета.

Но, наверное, слишком зло сказал, потому что Звездочёт сразу занервничал. Может, пожалел меня, не знаю.

Он. Меня. Ну понятно, да?

А Столяров вдруг так смиренно:

– У меня мама тоже редко готовит.

Я даже устыдился… после того как обрадовался, что не одному мне на этом свете маяться. И сказал сочувственно:

– Ну понятно, куда ей готовить, когда у неё одна лаборатория на уме.

А Звездочёт такой «хмык-хмык». Уже понабрался от меня приёмчиков!

И вдруг, значит, признание:

– Нет никакой лаборатории. Мама у нас домохозяйка.

Я прямо опешил. Не из-за домохозяйки, нет. Нормальная профессия! Меня просто его враньё возмутило. В который раз уже!

Но потом оказалось, что он не врал. Мама Столярова и правда в лаборатории работала, с юных лет, считай. А потом ей, получается, просто осточертело растрачивать свой потенциал на неблагодарное дело и она предпочла блестящую карьеру лаборантессы супам и вареникам. А их, в свою очередь, – фитнесу и салонам красоты.

А что такого? Тем более если Альгердович может себе позволить домохозяйку!

Вообще, Столяров несколько иначе всё объяснил. Типа: «Папа ей сказал: если не хочешь – не работай. А мама сказала: вот и не буду – мне и без лаборатории есть чем заняться!» А я сразу подумал: «Хорошо устроилась!»

Нет, ну чисто для сравнения. Моя мать вон сутками в больнице торчит, на благо общества трудится. Но и ради меня, конечно. Я же знаю, чего она добивается! Хочет, чтобы мне жилось хорошо.

А мне прямо не по себе стало. Из-за того, что Катерина Викторовна по салонам разъезжает, а моя мать, наверное, даже слова такого не знает. Ну максимум – где-то слышала.

Странно, что я об этом не знал. То есть знал, но вроде как не задумывался. Просто в голову не приходило.

А тут пришло. И я сразу подумал: «Если после клюшки что-нибудь останется, дам ей денег на маникюр». А потом ещё так: «Нет, сначала круглогодичный абонемент в салон куплю».

Малинка о таком тоже, помню, мечтала. ||

▶ Но, с другой стороны, она тоже неблагодарная. Папа её вон как любил. Всем ради семьи пожертвовал. А она его какой-то библиотекарше, считай, бесплатно отдала. Даже чемодан не пожалела!

В общем, не успело меня отпустить, как снова накрыло. И так всегда, когда дело касается матери.

Я уже просто дико устал! Вот правда, хочется в жизни какой-то определённости. Чтобы конкретно: или любить, или ненавидеть. Главное – выбрать для себя что-то одно.