Григорий без отчества Бабочкин

Ну правда, Кристинка так вообще – перебарщивала. Бесила даже. Я шёл и возмущался про себя: «Вот если ты сканер, так почему бы сразу не просветить ситуацию и понять, кто здесь действительно лишний?»

Но куда там! Она, когда не надо, так кривляться умеет! Не поймёшь, специально или случайно.

В общем, я сто раз пожалел, что взял её с собой. Мы бы и вдвоём отлично покатались.

Хотя, справедливости ради, я понимал – если бы не Кристинка, Малинка бы тоже, наверное, не пошла. Иначе это можно было бы расценивать почти как свидание! ||

▶ А может, наоборот, пошла бы? И с ещё большей радостью? А так, из-за Кристинки, ей было неловко. Я прямо чувствовал, как она меня сторонится. И всё время думал, может, это у неё после Геры? Вроде как остаточные явления?

C ним же тоже – такая ерунда получилась! Хотя я ему честно сразу позвонил! Подумал, надо всё рассказать про горку, раз уж мы друзья! А он и Малинка…

Вот это было самое сложное – решить для себя, кто есть кто! Собственно, пока я его набирал, тем и занимался, что думал: кто же она теперь для Бабочкина?

Но пока он соизволил ответить, я успел убедить себя, что никто. А значит, какая ему разница, чем она без него занимается?

И я не сказал ничего. Получается, практически соврал. Может, из-за этого всё и случилось? Что, если меня так Бог наказал? ||

▶ Хотя к чему все эти вопросы? Так думать – это считай что перекладывать вину на кого-то другого. На Геру или на того же Бога.

Нет уж, я сам. Сам себя наказал! Потому что вот так жить и молчать, ждать, что тебя в любой момент разоблачат, – это и правда наказание. Это очень страшно! ||

▶ Но что я мог сказать? Объяснить, что Кристинка в какой-то момент стала меня раздражать? Своим дурацким хихиканьем! И вот этим вот: «Теперь я, теперь моя очередь. Моя! Моя!»

Она меня просто достала – такая настырная. Лезла всё время, и, главное, чтобы обязательно между нами стать!

Понятно, что я не хотел её толкать. Я думал, хочешь кататься – вперёд, но только сама. А у меня Малинка вон своей очереди ждёт. Или я должен всё время катать сестру, а ты, дорогая, постой в сторонке? Помёрзни!

Я правда, честное слово, не хотел её толкать. Но толкнул. И подумал очень зло: «Катись ты уже быстрее!»

А потом, я не знаю, всё просто в одно мгновение случилось. Ватрушка эта, она как-то резко в сторону ушла и прямо в дерево. А там же скорость была – дикая!

Кристинка так завизжала сначала, когда только– только… А потом – бум – и сразу тишина. И все, кто был на горке, буквально на несколько секунд как будто замерли. А потом сразу хором закричали!

И я тоже закричал. По-моему, не сразу, а уже когда бежал.

Да, я точно помню, что бежал и кричал:

– Не надо, не надо!

И у меня этот крик прямо в горле булькал, пока я не упал. Наверное, зацепился за что-то и просто полетел кубарем. И прямо туда, получается, в её сторону. Так и прикатился.

Смотрю, Кристинка лежит так – странно. Голова запрокинута и глаза закрыты. Я сначала дико испугался. Конечно, такой удар! А потом вижу, у неё уголок рта дрожит, как будто она изо всех сил пытается смех сдержать. Ну или улыбку.

Как же я разозлился – не передать! Подумал ещё: «Вот притворщица!»

Просто Кристинка – она и правда такая. Не в плохом смысле, но умеет, когда надо, сыграть. Учителя от неё всю жизнь без ума – именно за эти актёрские способности.

Вот и я тогда подумал. И шёпотом так, зло:

– А ну вставай сейчас же! Что ты нас позоришь? Люди вон смотрят!

Хотя я не знаю. Я же не видел ничего! Чувствовал – да, как они бегут со всех сторон. А про то, что смотрят, – это я так сказал.

Просто у неё шапка слетела, и я хоть и не сразу, но заметил волосы. Ещё так странно… Увидел, а сам подумал: «Она что, покрасилась? Вот дурёха!»

У Кристинки же волосы – что-то вроде нашей семейной гордости. Ну или как там говорят? В общем, я чуть ли не у виска покрутил, представляя, как ей теперь от мамы влетит.

И, по-моему, даже встряхнул её пару раз! А она лежит и вообще не шевелится.

И вот тогда я вдруг понял, что не вижу. То есть мне казалось, что я вижу – и Кристинку, и волосы эти чуть ли не чёрные. А на самом деле меня в тот момент уже дико тошнило, и кружило, и эта картинка просто висела в голове как заставка.

А в глазах уже ничего не было. Только блики какие-то: то белые, то розовые. Я их тёр, тёр. Изо всех сил старался, чтобы скорее Кристинку увидеть.

Но всё равно ничего не видел. Только снег и ещё что-то страшное. ||

▶ Как там Гера про меня говорит? Звездочёт?

Да никакой я не Звездочёт. Каин, вот это да – идеальное для меня определение. Я же, получается, собственную сестру чуть не убил.

И это даже не сразу выяснилось! Что чуть. Я сначала думал, что точно. Она же там лежала такая… неживая. И ноги, они были так странно вывернуты, как у куклы. Как будто наизнанку! ||

▶ Когда я всё понял… Ну, что это у неё не игра никакая. Помню, что сразу лёг рядом, стал по голове гладить. И ещё так тихо:

– Кристинка, Кристинка, – звал её.

Я же правда подумал, что она уже всё. Насмерть! А потом вдруг слышу: «Ш-ш-ш… ш-ш-ш». Еле-еле так где-то что-то шумит.