Григорий Явлинский

Читая стенограммы съездов, я часто вспоминала не менее жаркие споры между представителями бывших союзных республик об Экономическом сообществе. Они все же сумели договориться и прийти к единому мнению, завершившемуся подписанием договора. Но тогда многоголосым хором дирижировал Явлинский. Он никогда не использует в своей речи непереводимых оборотов, которыми грешили депутаты, не стучит кулаком и очень редко повышает голос. Но он обладает даром убеждения, умеет, как говорил один из его друзей еще по детскому саду, генерировать идеи и не переносит скуку. А перебранка съездов или как их иначе назвал А. Шаранов из «Российской газеты», политическое токовище, было до тошноты скучным, совершенно неплодотворным и опасным. На VI съезде все дебаты оказались напрасны и ни на йоту не изменили статус-кво президента или парламента. Это больше было похоже на игру в испуг. Кто первый испугается, тот и проиграл. Не было конструктивных, объединяющих идей. Тех самых идей, которые способен выдавать Г. Явлинский. Но здесь есть маленький нюанс. Парламент и президент были в большей степени озабочены не столько проблемами страны, сколько личными проблемами о первенстве: кто главнее, где будет центр принятия решений. Наверное, в таком аспекте и не могло быть объединяющих идей? Григорий Алексеевич, когда согласовывал с представителями республик вопросы будущего Экономического сообщества, думал не о собственных выгодах, а о союзе. Не потому ли до сих пор многие вспоминают идею Экономического сообщества как самую оптимальную для выхода из кризиса:

— Нет нужды изобретать велосипед. Союз должен строиться на принципах Европейского экономического сообщества. Есть для этого и необходимый пакет документов. Автор их Григорий Явлинский и его команда. Как вы помните, к концу 1991 года Григорий Алексеевич разработал Договор об Экономическом союзе суверенных государств, тогда еще в рамках СССР. К Договору прилагалось почти тридцать соглашений. И все это мы подписали, собравшись в Кремле, между прочим и Украина. Так стоит ли теперь от этого отказываться лишь потому, что все это делалось прежде, чем появился на свет СНГ. А если бы нам удалось еще уговорить Григория Алексеевича Явлинского возглавить наш экономический союз — вот тогда бы мы действительно многого добились[114].

В Явлинского верили и тогда, и сейчас верят. Верю ему и я. В те первые годы реформ — 1992–1993 и с экрана телевизора, и через газеты всем нам внушали, что страна переживает якобы болезни роста, надо немного потерпеть и скоро все стабилизируется. Григорий Алексеевич в книгах «Диагноз», «Уроки экономической реформы» и других ясно давал понять, что речь идет не о болезнях роста, а об агонии умирающего. Говорил он это очень вежливо, осторожно, чтобы не поранить болезненное самолюбие правителей. «Если бы кто-то сказал Дэвиду Юму или любому другому экономисту его масштаба о том, что нация может быть готова отказаться от всей своей промышленности ради того, чтобы осуществить переход к рыночной экономике, он, наверное, счел бы этого человека сумасшедшим»[115].

В то время, когда общественности внушали, что другого пути нет, что надо терпеть, за рубеж активно перекачивались ценности, принадлежащие всему обществу. Тем не менее президент Б. Ельцин имел поддержку у населения. У социологов вошло в обиход выражение «резерв Ельцина». Это люди, которые не за Ельцина, но и не против него. Многие, расценивая деятельность Ельцина отрицательно, боялись номенклатурно-партийного реванша. По их мнению, новые лидеры, способные соперничать с Ельциным в демократических преобразованиях, не появлялись на политическом горизонте. «Независимая газета» ежемесячно публиковала список 100 ведущих политиков, среднемесячная ротация составляла примерно 12 человек. Большой популярностью пользовался А. Руцкой.

Г. А. Явлинский не имел высокой должности, где он был бы заметен, не был депутатом, не входил ни в какую партию. И все же его имя приковывало к себе внимание общественности. Ведь прогноз, который он сделал в «Диагнозе», подтвердился.

В декабре 1993 года интеллигенция составила ядро электората Явлинского. В основном это были люди, которые раньше голосовали за Ельцина, которые ни при каких условиях не стали бы голосовать за Зюганова и, скорее всего, колебались, оценивая возможности Е. Гайдара.