Григорий Распутин

«Именно благодаря существованию двойника со страниц отчетов охранного отделения предстают два Распутиных: один – благочестив, благолепен, богомолен, ходит в храмы, отстаивает литургии, ставит свечи, ездит на квартиры исцелять больных, принимает просителей, духовных детей, трапезует с ними, причем, как отмечают все действительно близкие ему люди, ни вина, ни мяса, ни сладкого отец Григорий в рот не берет. Строжайшее воздержание. Деньги, пожертвованные просителями, тут же раздает другим просителям. И, главное, к Императорской Семье почтителен до благоговения. Другой „Распутин“ – неделями пьян, посещает блудниц, берет взятки за протекции, скандалит в ресторанах, бьет там посуду и зеркала, говорит дурное о Царской Семье. Придет время, и откроются новые документы, которые окончательно докажут нам, что темную личность, внешне напоминавшую Григория Ефимовича Распутина, создали враги Самодержавного Русского Царства».

Все написанное Татьяной Мироновой представляется чрезвычайно захватывающим и по-своему обнадеживающим, но… не слишком убедительным. Дело даже не в том, что никаких новых документов и других свидетельств о двойнике Распутина, кроме тех, которые со слов Граббе приводит Родзянко (как известно, ярый распутинский ненавистник и клеветник), не существует, да и вообще любопытно, что именно из воспоминаний Родзянко идут два самых железных аргумента сторонников восприятия Распутина как масонской жертвы: первый – сообщение о масонском собрании в Брюсселе и второй – о двойнике.

Дело в том, что сам Григорий Ефимович Распутин своего похода в «Яр» не отрицал. Подтвердило это и расследование, которое было предпринято по инициативе Государыни флигель-адъютантом Саблиным и которое несомненно имело целью Распутина оправдать. Распутин и был оправдан, но не так эффектно, как предложила Татьяна Миронова. Если бы речь шла о «Распутине», то уж наверное Государыне бы об этом донесли и мы узнали бы об этом не из мемуаров Родзянко, а из более доброжелательного и надежного источника. Но оправдывали именно Распутина безо всяких кавычек, стремясь доказать, что на ужине в «Яре» Григорий присутствовал, только ничего особенного там не произошло.

О происшествии в «Яре» писал также достаточно объективно к Распутину относящийся Ричард Бэттс, который ссылался при этом на воспоминания английского вице-консула Роберта Брюса-Локхарта, в том ресторане в тот вечер находившегося.

«Роберт Брюс-Локхарт заявлял, что можно было слышать шум и женские голоса, идущие из отдельного номера Распутина в „Яре“. Московская полиция не хотела предпринимать какие-либо действия по собственному почину, и был вызван Джунковский. Используя это как еще одну возможность опорочить Распутина, он приказал его арестовать. Роберт Брюс-Локхарт был свидетелем того, как Распутин уходил из помещения, „огрызаясь и обещая отомстить“, так как его уводила полиция».

«Друзья Старца дружно поднялись на его защиту, – описывал дальнейшее развитие событий Спиридович. – В Москву для проверки сообщенных Джунковским сведений о скандале „У Яра“ был послан, неофициально, любимец царской семьи, флигель-адъютант Саблин. Туда же выехал с той же целью и пробиравшийся в доверие к Анне Александровне Белецкий. Стали собирать справки. Уволенный Московский градоначальник Адрианов сообщил оправдывающие Старца сведения. Он переменил фронт. Все делалось тихо и секретно, по-семейному».

Иначе о миссии Саблина рассказывал на следствии в 1917 году Джунковский: «Он спрашивал меня, кого я могу назвать свидетелем той истории, о которой я докладывал в своей записке. Он сказал, что слышал про ужасные дела Распутина, и так как мне Александра Федоровна не особенно доверяет, а ему верит, то он хочет открыть ей глаза на этого человека, поэтому он и просит моей помощи. Вот его слова».

Так оно было или не так, оговаривал Джунковский Саблина или, напротив, стремился его реабилитировать и приписать задним числом к борцам против «Гришки», говорил ему подобное Саблин или нет – все это неизвестно, но известно, что в целом флигель-адъютант выполнил повеление Императрицы и сработал в пользу Распутина. Как рассказывается в книге Ч. Рууда и С. Степанова «Фонтанка, 16», «на очевидцев скандала в „Яре“ оказали давление, попеременно запугивая и взывая к чувству милосердия. Один из свидетелей объяснял полковнику П. П. Заварзину, почему были изменены первоначальные показания: „Да, знаете, с одной стороны, мы поняли, что Распутин действительно в силе, почему ссориться с ним не имеет никакого смысла, а с другой – выходило как-то некрасиво – пользоваться его гостеприимством и на него же доносить“. В результате предвзятого расследования вырисовывалась совершенно иная картина. Получалось, что Распутин скромно поужинал со своими друзьями и чинно уехал из „Яра“, а все разговоры о финансовых махинациях – измышления, интрига Джунковского».

Сам Саблин о скандале в «Яре» и своем участии в его расследовании ничего не рассказывал, но в мемуарах Романа Гуля приводится другое его воспоминание по схожему поводу: