Григорий Распутин: правда и ложь

Через Феофана, который в ту пору еще благоволил к Распутину, Григорий познакомился с саратовским епископом Гермогеном, одним из крупнейших церковных политиков, ратовавших за восстановление патриаршества, конечно же, с тем, чтобы самому стать патриархом. Естественно, он рассматривал Григория как инструмент, с помощью которого ему удастся внушить эту идею царю.

Большинство «друзей» отвернется от Распутина, когда начнет свою работу пропагандистская машина. И только горстка преданных, в основном женщин, никогда не предаст Григория Ефимовича. А если кто усматривает в этом что-то подозрительное или вульгарное, я советую посмотреть на последние дни и часы жизни Иисуса Христа, когда Его оставили ученики и даже Петр отрекся от Него. И только женщины шли за ним по пятам, пока не спеленали Его тело и не положили во гроб.

В 1910 году Ольга Лохтина лишилась своего огромного состояния и с котомкой ушла из дома (к тому времени ее домашние были настроены резко отрицательно против Распутина). Блестящая светская дама решает скорее лишиться всего, чем предать человека, в котором, как она знала, жил Божий Дух.

В том же 1910 году еще одна замечательная женщина («чистейшая девушка», как звал ее ненавидевший Распутина князь Юсупов), Мария Головина (или «Муня», как все ее называли), впервые увидела Распутина и сразу же узнала в нем Божьего человека. Вместе с ней к такому же выводу пришла половина ее семьи — мать, двоюродный брат и его жена. В то время, когда Муня встретила Распутина, она переживала тягчайшую трагедию: незадолго до этого на дуэли погиб старший брат Феликса Юсупова — Николай. Муня была тайно влюблена в него и сохранила эту любовь на всю жизнь. Погибший Николай навсегда связал ее с Феликсом и с семьей Юсуповых. А ее вера в Бога на всю жизнь соединила Муню с богоискателем Распутиным. Вот так эта девушка и оказалась меж двух огней. Ненароком она станет инструментом в руках коварного князя Феликса Юсупова против Распутина, которого она любила больше жизни.

Другой верной спутницей Распутина стала Юлия Александровна фон Ден, жена капитана первого ранга Карла фон Дена. На 13-й Комиссии она показывала: «Он приехал вместе с Лохтиной… Поражали его глаза. Не только их взгляд был пронизывающим, но строение их было особенным — они глубоко лежали в глазной впадине и на белке их было какое-то возвышение. Первое чувство, которое я испытала, когда он вошел, это было чувство страха… оно прошло, когда он очень просто заговорил со мной. Я его провела в детскую, где спал мой больной мальчик. Распутин помолился над спящим и затем стал тормошить его, желая разбудить. Я испугалась, потому что… боялась, что вид незнакомого мужчины его испугает. Но, к моему удивлению, он… проснувшись, со словами „дядя“ потянулся к Распутину… Распутин довольно долго держал его на руках, гладил, ласкал, говорил так, как говорят с детьми, и затем опять уложил в кровать… На другой день после этого визита мальчику стало лучше. Это произвело на меня впечатление… Я стала бывать у него 2–3 раза в неделю — то у него, то у Головиных, то у Сазоновых» [66].

Весной 1907 года Распутин знакомится с Анной Александровной Танеевой (в замужестве Вырубовой), фрейлиной и ближайшей подругой императрицы.

«С ним познакомилась у великой княгини Милицы Николаевны и Николая Николаевича… — рассказывала Вырубова на следствии 1917 года о своей первой встрече с Распутиным. — Они меня позвали познакомиться с ним в 1907 г., в год моей свадьбы… Милица Николаевна позвала меня с ним познакомиться… Она сказала, что ей как-то епископ Феофан привел очень интересного странника, который ясновидящий. Мне это было очень интересно, и я пошла посмотреть его… Она мне говорила, что он апостол…» [67].

«Вошел Григорий Ефимович, худой, с бледным, изможденным лицом, в черной сибирке; глаза его, необыкновенно проницательные, сразу меня поразили и напомнили глаза о. Иоанна Кронштадтского. „Попросите, чтобы он помолился о чем-нибудь в особенности“, — сказала великая княгиня по-французски. Я попросила его помолиться, чтобы я всю жизнь могла положить на служение Их Величествам. „Так и будет“, — ответил он, и я ушла домой. Через месяц я написала великой княгине, прося ее спросить Распутина о моей свадьбе. Она ответила мне, что Распутин сказал, что я выйду замуж, но счастья в моей жизни не будет. Особенного внимания на это письмо я не обратила» [68].

«Когда начались гонения на Распутина и в обществе стали возмущаться его мнимым влиянием, все отреклись от меня и кричали, что я познакомила его с их величествами. Легко было свалить вину на беззащитную женщину, которая не смела и не могла выразить неудовольствия… Они же, сильные мира сего, спрятались за спину этой женщины, закрывая глаза и уши всем на тот факт, что не я, а великие князья Николай Николаевич и Петр Николаевич с их женами и привели во дворец сибирского странника. Не будь этого, он жил бы, никому не мешая, в своей далекой родине» [69].