Григорий Распутин: правда и ложь

Николаевский пишет о том, что в 1909–1910 годах руководство существовавшими в России масонскими ложами осуществлялось Верховным советом, в состав которого входили примерно двенадцать — пятнадцать человек. «По политическим взглядам здесь были представлены все левые политические группы от прогрессистов до социал-демократов, тяготевших к большевикам… и в Совет входили очень и очень ответственные их члены — иногда фактические и формальные лидеры… Для понимания дальнейшего чрезвычайно существенно отметить, что добрая половина членов Совета была депутатами Государственной думы — последние играли большую роль и в той группе реформаторов русского масонства…»[155]

И далее: «Совет делал иногда попытки проведения агитационных кампаний. Главной из них была кампания по поводу роли Распутина при дворе. Начата она была еще в 1913–1914 годах, несколько позднее Советом была сделана попытка издания какой-то направленной против Распутина брошюры, а когда эта попытка не удалась (брошюра была задержана цензурой), то Советом были приняты шаги к распространению этой брошюры в размноженном на пишущей машинке виде. Таким же путем размножались и другие материалы о Распутине — например, брошюра миссионера Новоселова, сотрудника „Московских ведомостей“, разоблачавшего „хлыстовство“ Распутина»[156].

Приведем также выдержку из книги современного исследователя В. Острецова «Масонство, культура и русская история».

«XI. Письмо ложи „Мезори“ ордена розенкрейцеров государю Николаю II, помеченное 17 июня 1912 года. — ЦГИАЛ СССР, ф.157, дело 390, лл. 35–42.

Это письмо поступило на имя государя на бланке — „Орден розенкрейцеров. Ложа Мезори“. На месте подписи в конце письма значится „Магистр ложи“ и подпись в виде какого-то алхимического знака, напоминающего букву „3“. Письмо рассматривалось князем В. Н. Орловым, начальником походной канцелярии императора (1906–1915), который предположил, что подпись принадлежит князю Репнину. Это вполне возможно, потому что семейство Репниных со времен Екатерины II было масонским и в этом плане, вероятно, занимало высокое положение в этом узком кругу розенкрейцеров, ведущих свое происхождение от времен новиковских.

Письмо любопытно тем, что оно написано с позиций „правого“ масонства. И еще тем, что авторы его отделяют орден розенкрейцеров от масонов, к которым относят мартинистов, и всячески критикуют последних. Эта традиция отделять какую-либо ветвь масонства, обедьянс, „послушание“, от остального масонства идет также с давних времен. В свою очередь, мартинисты иногда отделяли себя от масонства, но объединяли себя с розенкрейцерами.

В письме выражается удовлетворение тем, что государь, как и они, проявляет интерес „к оккультной науке как основе религиозно-философского миросозерцания, потому что и мы сами бескорыстно служим этому учению“ (л. 39). В качестве своих авторитетов авторы письма называют писательницу Крыжановскую, генерал-майора А. А. Навроцкого, шталмейстера Фролова. Вместе с тем критикуется „масонская партия“, которая „выставляет сперва клеврета мартинистов Филиппа, зловредное воздействие которого сказывается еще до сих пор на здоровье императрицы, а когда нам удалось разоблачить этого в полном смысле негодяя и шарлатана, то Вашему Величеству подсунули (граф Витте и К°) хлыста (Гришку Распутина, который дурак дураком и, сам того не понимая, служит все же целям масонства <посрамление царствующей династии>… история Распутина имела для супруги Вашей то же значение, что некогда ‘Дело ожерелья королевы’ для Марии-Антуанетты, то есть подорвала лишний раз уважение к царской семье“ (л. 39). В качестве достойных слуг царевых назван генерал-адъютант Н. И. Иванов, лицо, действительно, доверенное государя в годы войны, которому Он приказал в смутные февральские дни революции двинуться на Петроград и подавить бунт. И который, конечно же, ничего не смог сделать.

В письме резко критикуется премьер-министр Коковцов как близкий к Витте человек и как юдофил. Его политика прямо названа масонской (л. 42). Масону Коковцову авторы противопоставляют Столыпина, политика которого была национальной и который, по их убеждению, пробудил национальное самосознание»[157].

Интересно отметить, что на Распутина, как выяснится позднее, ополчились как правые, так и левые масоны. Он мешал всем.

Относительно причастности великого князя Николая Николаевича к масонам интересно говорится в работе Берберовой «Люди и ложи»: «К двум заговорам, в которых ведущую роль играли масоны, необходимо прибавить еще один, к которому они тоже были причастны, хотя и в меньшей степени. В центре этого заговора оказался вел. кн. Николай Николаевич, которого летом 1915 года царь услал на Кавказ, заняв, на радость царице, его место Верховного Главнокомандующего.