Григорий Распутин. Россия под гипнозом

Как видим, у Распутина имелся важный недостаток: он не умел разбираться в людях. Это его и сгубит.

* * *

Несмотря на то что о роскоши квартиры на Гороховой ходили легенды, дочь «старца», Матрёна Распутина, вспоминала:

«Наша квартира состояла из 5 комнат. Роскоши никакой у нас не было. Все это вранье, что писалось тогда в газетах про нас. Комнаты наши и обстановка их были самые простые. В столовой стоял у нас стол, обыкновенные венские стулья и оттоманка, самая роскошная вещь из всей обстановки, подарок какого-то Волынского, освобожденного из тюрьмы по ходатайству отца; в спальне отца – кровать железная, американский стол, в котором хранились у отца под замком многочисленные прошения различных лиц, гардероб и умывальники; в кабинете отца – письменный стол, на котором ничего не было, кресло и диван; в приемной были одни стулья…

Он ходил в русской рубашке, русских шароварах, заправляя их в сапоги, и в поддевках. Мяса он не ел до самой своей смерти. Его обед всегда состоял из одной ухи. Кроме того, он еще употреблял редиску и любил квас с огурцами и луком. Больше этих кушаний он ничего дома не ел. Вставал он всегда рано и шел обязательно к ранней обедне. После этого он приходил домой и пил чай с черными сухарями или кренделями. Тут же после чая приходили просители, и на них уходил целый день отца. Правильного распорядка дня не было. Собственно, весь день уходил на просителей, и он принимал всех и всегда… К нему обращались очень многие с очень разнообразными просьбами: его просили о местах, о помиловании разных лиц, сидевших в тюрьмах. Вот, главным образом, с такого рода просьбами и обращались к нему. Ему разные лица давали деньги, но очень многие и просили у него денег. Никогда никому в денежных просьбах не отказывал. Он действительно одной рукой брал, а другой раздавал. Обращались к нему и за духовной помощью: просили совета, жаловались на тяжелую душевную жизнь. Он давал советы, старался помочь душевно, как мог»[58].

Как бы то ни было, не забывал «старец Григорий» и о своих домашних. Дочь Матрёну, полуграмотную деревенскую девку, без особых проблем определил в Смольный институт благородных девиц. (По правде, проблемы были: например, в знак протеста покинула свой пост княгиня Ливен, проработавшая во главе института два десятка лет.) Младшенькую, Варвару, также без хлопот устроил в элитную частную гимназию.

Не отставала от Друга и императрица, лично хлопотавшая, чтобы сынок «старца» Дмитрий не был призван в армию. Отмазала.