Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

Столь очевидное сближение позиций митинговавших матросов и меньшевиков, эсеров объяснил, но уже после подавления мятежа Зиновьев. Напомнил, что кронштадтские матросы уже не те, что участвовали в революции. «Коморси (командующий морскими силами Республики быв. контр-адмирал А. В. Немитц — Ю. Ж. ), — писал Григорий Евсеевич в Москву, — и Раскольников (командующий Балтийским флотом до марта 1921 г. — Ю. Ж. ) привезли 7 000 молодых украинцев, никогда моряками не бывших. Как нарочно, собрали цвет махновщины, одели в морские мундиры, посадили на о. Котлин и дали в руки 12-дюймовые орудия»²⁴³.

Но еще до этих объяснений Зиновьев, познакомившись с резолюцией матросского митинга, попытался сделать все возможное, лишь бы предотвратить сближение питерских рабочих и кронштадтских матросов. Подготовил воззвание «Ко всем труженикам и труженицам Петрограда», которое подписал вместе с ним и Калинин. А 3 марта это воззвание жители старой столицы смогли прочитать в местных газетах, в листовках, расклеенных по всему городу.

Начиналось воззвание признанием катастрофического положения.

«Республика наша вновь переживает трудное время, наступила весна, а весна все три года была для советской страны самым трудным временем. С хлебом плохо, с топливом плохо, с железными дорогами плохо. А Петрограду приходится особенно плохо.

Из-за недостатка топлива нам пришлось на время остановить часть наших фабрик и заводов. Это вызвало у рабочих понятную тревогу и недовольство. Из-за ряда причин нам пришлось на время сократить пайки. И это тоже вызвало законное недовольство».

Покончив с очевидным, воззвание перешло к успокоению. Перечислило то, что вроде бы уже делалось, умолчав — обещания даны ПБ только 28 февраля:

«Советская власть уже купила за золото за границей 10 миллионов пудов угля для Петрограда. Скоро мы начнем его получать, и опять оживут наши заводы. Советская власть дает нам 7 маршрутных поездов за хлебом и мы пошлем с этими маршрутами беспартийных представителей от всех крупнейших фабрик и заводов».

Сообщило воззвание и о том, что делается Петросоветом.

«Советская власть все подготовила, для того, чтобы питерские рабочие могли обработать и засеять в этом году побольше огородов... На этих днях будет приступлено к распределению сорока тысяч сапог, которые, конечно, будут выдаваться тем, кто работает, а не тем, кто волынит».

И только затем воззвание возвестило о ликвидации важнейших деталей «военно-коммунистической системы»: «Всех рабочих, пришедших из деревни по трудовой мобилизации в Петроград, решено распустить немедленно, ибо они находятся в особенно тяжелом положении. Красноармейцев трех последних возрастов, временно задержанных в казармах в Питере и Москве, также решено распустить по домам... Ввиду желания, высказанного некоторыми фабриками и заводами, будет приступлено к созыву беспартийных рабочих конференций... Советская власть для облегчения положения всех крестьян России намечает переход от хлебной разверстки к натуральному хлебному налогу с тем, чтобы лишь определенный процент хлеба шел государству, а остальное — в полное распоряжение хозяина».

И все же завершалось воззвание угрозой.

Объявляло: «Петроградский совет предупреждает всех и каждого: ввиду провокаций белогвардейцев в Петрограде установлено военное положение. Всякий, кто посмеет нарушить революционный порядок, тот поплатится головой».

Разумеется, воззвание содержало и прямое обращение к петроградскому пролетариату. Дважды. В середине текста: «Вы были всегда опорой революции. Вами гордилась вся революционная Россия. Вы должны и теперь стать в первых рядах защитников рабоче-крестьянской революции». И в конце: «Петроградский совет просит более передовых рабочих разъяснить положение более отсталым. Питерские рабочие должны, как и подобает сознательным рабочим, организованно преодолеть все препятствия и пережить трудное время.

К станкам! На работу! К единству братских рядов всех тружеников Петрограда и России! »²⁴⁴.

Пункты воззвания, обращенные непосредственно к петроградским рабочим, естественны и понятны. Они — пусть пока еще и обещания, но обещания вполне конкретные. Должны были если и не снять полностью, то хотя бы значительно ослабить напряженность. Но пункт, касавшийся лишь крестьян, да еще всей России, прозвучал резким диссонансом.

Подписав воззвание, Зиновьев и Калинин явно превысили свои полномочия. Взяли на себя слишком много еще до открытия 10-го съезда РКП, который только и мог заявить о том, что способно стать коренной реформой: о роспуске по домам трудмобилизованных, созыве беспартийной рабочей конференции и, главное, о намеченном переходе от продразверстки к продналогу. Но не упомянули о еще важном пункте резолюции кронштадтцев — о снятии заградотрядов, так как, скорее всего, знали о том — это произойдет и без их обещания решением ПБ от 3 марта.