Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

По решению редакции «Рабочего пути» — И. В. Сталина, Г. Я. Сокольникова и В. П. Милютина — газета 29 (16) сентября опубликовала статью Ленина то ли недельной, то ли двухнедельной давности, «Русская революция и гражданская война». Ту, в которой Владимир Ильич еще утверждал: «Если есть абсолютно бесспорный, абсолютно доказанный фактами урок революции, то только тот, что исключительно союз большевиков с эсерами и меньшевиками (выделено мной — Ю. Ж. ), исключительно немедленный переход всей власти к Советам сделал бы гражданскую войну в России невозможной»⁶⁸.

Так писал Ленин. Но когда?

Между тем, члены ЦК отнюдь не обольщались возможностями, которые, казалось, могло предложить Демократическое совещание. Не случайно авторы Декларации большевистской фракции, подготовленной 1 октября (18 сентября), — Троцкий, Каменев, Сталин, Милютин, Рыков, опубликованной 3 октября (20 сентября) в «Рабочем пути», отмечали: «В основу созыва настоящего совещания положены совершенно произвольные критерии представительства, которые, в своей совокупности, отводят наименее революционным, соглашательским элементам демократии такое место, на которое они совершенно не в праве претендовать».

Тем не менее, Декларация еще подтверждала сугубо мирные намерения большевиков. «Мы, — говорилось в ней, — считаем необходимым снова заявить здесь во всеуслышание всей страны, что, борясь за власть во имя осуществления своей программы, наша партия никогда не стремилась и не стремится овладеть властью против организованной воли большинства трудящихся масс страны»⁶⁹.

Да, большевики не скрывали, что жаждут власти. Просто оставляли себе возможность маневра. Если удастся — создать блок с эсерами и меньшевиками и мирно передать власть Советам. Не удастся — готовить восстание, стараясь оттянуть его до созыва Учредительного собрания, которое и закрепит его победу официально. Почему надо отложить его на некий пока неопределенный срок — тоже понятно. Подготовка вооруженного выступления, которое ни в коем случае не может завершиться поражением, требует времени. По меньшей мере, неделю, а то и две-три. Следовательно, даже приняв содержание писем Ленина к исполнению, торопиться никак не нужно.

К последнему, более вероятному варианту, призвало решение, принятое 7 октября (20 сентября) партийным совещанием приехавших на Демократическое совещание большевиков и членов ЦК, ПК. Оно, опубликованное пять дней спустя в «Рабочем пути», гласило: «Партия должна приложить все усилия для мобилизации широких народных масс, организованных Советами рабочих солдатских и крестьянских депутатов, являющихся теперь боевыми классовыми организациями, переход власти к которым составляет лозунг дня»⁷⁰.

Разумеется, срок, отводимый на мобилизацию, не указывался, но он и так был понятен. Завершить ее следовало либо ко 2 ноября (20 октября) — началу работы Второго Всероссийского съезда Советов, либо к открытию Учредительного собрания — 11 декабря (28 ноября). Таким образом, на подготовку восстания большевики получали от одного до двух месяцев. Время вполне достаточное.

Новый курс ЦК, выраженный в решении от 7 октября, проявился и в еще одной важной детали. Большевики больше не связывали себя непременной коалицией с эсерами и меньшевиками, достичь чего они пытались, участвуя в Демократическом совещании, завершившем свои заседания 5 октября (22 сентября) формированием из своего состава нового, столь же неизбранного органа — Временного совета Российской республики или Предпарламента. Решение об отказе принимать участие в последнем ЦК принял 18 (5) октября при всего одном голосе против — Каменева.

Каменев, как и прежде, продолжал настаивать на создании однородного социалистического правительства, а вооруженное восстание считал обреченным на поражение, губительное для партии. Потому не только проголосовал против неучастия РСДРП(б) в Предпарламенте, но и поспешил объяснить свою позицию.

«Я понимаю, — писал он в тот же день, обращаясь к членам ЦК, — что ваше решение о выходе из первого же заседания Совета Российской республики предопределяет тактику партии на ближайший срок в направлении, которое я лично считаю опасным для партии. Подчиняясь решению партии, я, вместе с тем, прошу товарищей освободить меня от обязанностей в представительных органах (ЦИК и т. д. ) и поручить мне какую-либо другую работу»⁷¹.

Как вскоре выяснилось, Каменев стал первым, но далеко не единственным, не принявшим новый курс ЦК на разрыв с эсерами и меньшевиками.

2.

Зиновьев, все еще оставаясь на нелегальном положении, с 6 октября (23 сентября) начинает, хотя поначалу и не регулярно, участвовать в заседаниях ЦК. Общаясь со старыми товарищами, понимает, что далеко не все согласны с требованиями Ленина готовиться к вооруженному восстанию. Однако не имея возможности лично обсудить возникшую проблему со своим учителем и непременным наставником, пока не становится на чью-либо сторону. Выжидает.