Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

В свою очередь, лидеры оппозиции, тщательно изучив пусть еще и не утвержденный ответ и не найдя в нем даже намека на готовность большинства что-либо предпринять со своей стороны, 8 октября направили в ЦК четвертое послание. Попытались сохранить хорошую мину при плохой игре и писали: «Как бы глубоко ни были мы убеждены в правильности нашей линии и в нашем праве отстаивать ее перед лицом партии, мы считаем своим долгом, поставленные перед перспективой раскола, превыше всего поставить единство партии и сохранению этого единства подчинить свои действия. Не вступая поэтому в обсуждение по существу заключающегося в письме тт. Рыкова, Бухарина и Томского неправильного изложения наших взглядов и хода событий в партии, мы заявляем по поводу имеющихся в конце этого же письма предложений.

1. Необходимость подчинения всем решениям партии… не может ни в ком из большевиков вызвать ни малейшего сомнения. Мы признаем это подчинение для себя совершенно обязательным.

2. Мы признаем целиком и полностью решения 10-го съезда о фракциях… Мы готовы оказать ЦК полное содействие в уничтожении всякой фракционности, откуда бы она ни шла… 3. Всякую перспективу или угрозу раскола по аналогии со стокгольмским съездом мы категорически отвергаем… 4. Никогда наши взгляды не имели ничего общего ни с теорией “двух партий”, как она изложена у Оссовского, ни с ликвидаторской проповедью по отношению Коминтерна и Профинтерна… 5. Недопустимо, чтобы критика тех или других действий или положений Коминтерна переходила границы, за пределами которых эта критика ослабляет положение СССР или Коминтерна… Мы не имели и не имеем решительно ничего общего с агитацией Корша…

Эти наши заявления не устраняют того факта, что у нас остался ряд разногласий с большинством ЦК. Несмотря на наличие этих разногласий, мы считаем своим партийным долгом подчиниться и призвать всех товарищей, разделяющих наши взгляды, подчиниться всем решениям партии и прекратить всякую борьбу за свои взгляды в таких формах, которые выходят за пределы нормальной жизни партии».

Вместе с тем, лидеры оппозиции все же попытались говорить с ЦК на равных и добиться встречных шагов. «Со своей стороны, — подчеркивали они, — мы полагаем, что этой цели содействовали бы следующие меры: 1. Пропаганда постановлений 14-го съезда и последующих решений партии должна вестись в положительной форме, без обвинения инакомыслящих в меньшевизме, неверии в социализм и т. п. 2. Отстаивание своих взглядов в ячейках не должно вызывать никаких репрессий, перемещений и т. п. 3. ЦКК пересматривает дела исключенных за оппозицию в целях восстановления их в членства в партии. 4. ЦК издает циркуляр о примирительных шагах и о прекращении травли, изменении тона полемики… 5. Перед съездом “оппозиция” должна получить возможность изложить перед партией свои взгляды в обычных для партийного обсуждения формах, которые будут своевременно установлены ЦК»⁵¹⁶.

Зиновьев, Каменев, Пятаков, Троцкий, Сокольников, Евдокимов изрядно опоздали со своими пожеланиями. Маховик ПБ, добивавшегося безоговорочной капитуляции идейного противника, никаких встречных предложений принимать не желал. Добивался лишь одного — публичного покаяния оппозиционеров во всех мыслимых и немыслимых грехах. Поэтому оппозиционерам пришлось трижды переписывать покаянное заявление. Сначала 13, а затем 15 октября. Вернее, сразу же отказаться от даже упоминания ответных шагов большинства, а тон своего покаяния делать все больше и больше уничижительным. И так завершить окончательный вариант, опубликованный, как и «Извещение» ЦК, 17 октября. На той же первой полосе «Правды».

«В течение последних месяцев, — писали шестеро лидеров оппозиции, — ряд товарищей был исключен из партии за те или другие нарушения партийной дисциплины и применение фракционных методов в борьбе за взгляды оппозиции. Из всего сказанного выше ясна политическая ответственность нижеподписавшихся за эти действия. Выражаем твердую надежду на то, что фактическое прекращение со стороны оппозиции фракционной борьбы откроет возможность исключенным товарищам, признавшим свои ошибки в деле нарушения партдисциплины и интересов единства партии, вернуться в ряды партии, причем в ликвидации фракционной борьбы и в борьбе против рецидивов нарушения партдисциплины мы обязуемся оказывать партии всяческое содействие».

Писали так, все еще надеясь — на открывающемся через шесть дней объединенном пленуме ЦК и ЦКК более худшего, нежели уже происшедшее, не случится.

2.

Пленум открылся утром 23 октября. Председательствующий — по традиции — Рыков сообщил предельно рутинное. О пополнении состава ЦК, повестке дня предстоящей 15-й партконференции. Коротко объяснил необходимость обсудить тезисы трех докладов на ней и, в частности, своего — «О хозяйственном положении». И сразу же, поспешно, на трибуну поднялся Зиновьев. Как оказалось, не для того, чтобы начать обычные в таких случаях прения, нет. Решил попытаться, насколько возможно, весьма своеобразно дезавуировать категоричность «Заявления».