Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

В датской столице Зиновьев встретил, познакомился с виднейшими деятелями европейского социалистического движения. С. А. Бебелем и К. Каутским из Германии, Ж. Гэдом и Ж. Жоресом из Франции, Ф. Турати из Италии, иными. И тогда же убедился, что основополагающие идеи Интернационала стремительно размываются. Да, Копенгагенский конгресс подтвердил антивоенные резолюции предыдущего, Штутгартского, о замене постоянной армии милицией, о голосовании в парламентах против военных кредитов, а в случае возникновения войны добиваться как можно быстрейшего ее прекращения. Но принял Копенгагенский конгресс и иную резолюцию, предлагавшую всем социалистическим партиям вне зависимости от существовавших в них течений и направлений объединяться в национальных рамках. То есть отказаться от интернационализма.

Летом следующего года Зиновьеву пришлось, скорее всего, по рекомендации Ленина, выступить в новой для себя роли. В Лонжюмо, пригороде Парижа, была открыта партийная школа для 18 рабочих, присланных своими организациями для пополнения образования. Лекции им читали такие теоретики, как Владимир Ильич, Д. Б. Рязанов — крупнейший в России знаток работ Маркса, будущие советские наркомы: здравоохранения — Н. А. Семашко, просвещения — А. В. Луначарский, другие. А наравне с ними и Зиновьев.

Как Копенгагенский конгресс, так и школа в Лонжюмо стали весьма важными событиями как для Григория Евсеевича, так и для партии в целом. Но все же более значимой и для него, и для РСДРП стала Шестая партконференция, состоявшаяся в пока еще австрийской Праге в январе 1912 года. Окончательно разделившая большевиков и меньшевиков. Способствовавшая возрождению партии после нескольких лет реакции. Ставшая явным свидетельством начала нового революционного подъема в России. Потребовавшая сочетания нелегальных и легальных форм борьбы для непременного участия в выборах в Четвертую государственную думу.

Если в Копенгагене Зиновьев был, скорее, просто участником, точнее — наблюдателем, то в Праге он уже выступил с докладами по двум пунктам повестки дня: о тактике в ходе выборов; о петиционной кампании, которая в случае успеха могла бы усилить результативность Думы. Наконец, на конференции Зиновьев впервые был избран в ЦК. Чисто большевистский.

Год спустя, в январе 1913-го, Григорий Евсеевич участвовал в Краковском совещании новоизбранного Центрального комитета — то есть Ленина, Сталина и его, с партийными работниками организаций Петрограда, Москвы, Юга России, Урала и Кавказа. Огласившем предварительные итоги работы партии в новых условиях. Предложившем поддерживать деятельность нелегальных парторганизаций легальными и полулегальными, но уже рабочими, оказывая всяческое содействие стачечной борьбе. И выдвинувшем лозунги, соответствовавшие сложившейся ситуации: демократическая республика, 8-часовой рабочий день, конфискация помещичьей земли. Лично же Зиновьев еще и провел консультации с участвовавшими в совещании депутатами Думы Г. И. Петровским, А. Е. Бадаевым и Н. Р. Шаговым, начал писать для них речи.

В июне 1913 года, по рекомендации ЦК, Ленин и Зиновьев переехали из Парижа в Краков, где образовали Заграничное бюро ЦК, куда перевели редакцию «Социал-демократа». Однако вскоре они перебрались поближе к русской границе. Ленин с Крупской — в маленький курортный городок Поронино, Зиновьев с Лилиной — в соседнюю деревушку Зубсуху. Там, как позже вспоминал Григорий Евсеевич, они «частенько ездили на велосипедах, чтобы подышать, как мы говорили, русским воздухом»⁸.

На новом месте Зиновьев, помимо чисто партийной работы, занялся и публицистикой. Писал для выходивших легально в России «Правды» и «Звезды», журналов «Металлист», «Просвещение», «Вопросы страхования». В них страстно бичевал то «экономистов» — стремившихся свести весь смысл деятельности социал-демократии лишь к защите материального положения рабочих, то «отзовистов», отрицавших необходимость легальной думской борьбы. Словом, всех, кто не следовал курсу, намеченному Лениным. Позднее многие из этих статей включил в сборники: «Против течения» — совместный с Лениным, «Марксизм и ликвидаторство» — совместный с Лениным и Каменевым. Однако начавшаяся мировая война заставила изменить наладившуюся было жизнь.

8 августа Ленина, как подданного враждебного государства, арестовали. Но после двухнедельного заключения лишь благодаря В. Адлеру — одному из основателей социал-демократической партии Австрии — его освободили, разрешив ему, а заодно и Зиновьеву, покинуть страну. «Мы решили, — вспоминал Григорий Евсеевич, — что надо во что бы то ни стало выбраться в нейтральную страну, чтобы продолжать работу. Такой страной была Швейцария. Владимир Ильич уехал туда первым, а мне пришлось задержаться, так как у меня сильно заболела жена, 3. И. Лилина, которую нужно было оперировать»⁹.