Гримерка Буратино

— Глазастый ты, Борн. Подъехали поближе. Включённые фары осветили внедорожник «Nissan Qashqai». Как на крыльях, полетел к нему, но в машине никого не было, Обошёл вокруг джипа; тёмно-зелёный, госномер — А 007 ЕВ, 130 регион. — Блатной номерок, а что за регион? Не понятно. Полез в незакрытую машину. Между сидениями водителя и пассажира, нашёл барсетку и кожаную папку. Подошли остальные коллеги. Оказалось, что машина принадлежала Гладкову Ардальону Николаевичу, 1965 года рождения, жителю Астрахани, владельцу строительной фирмы «АРМа вис» который ехал вместе с Кукушкиной Анжелой Станиславовной, 1995 года рождения в сочинский санаторий «Голубая горка» на отдых. — «Папик и эскорт», что ли? Отдыхать они собирались со 02. 08. по 25. 08 2014 года!!

— О, машина из Астрахани, — произнёс Борисов. Он носом уткнулся в ТО.

— 2014 год? Так, что они из будущего? Невероятно! — Эльза удивилась, забирая из моих рук курортные путёвки и паспорта. — А девочка совсем молоденькая, он её на тридцать лет старше! Какое безобразие! — Эльзе туман не мешал узреть главное.

— А может у них любовь? — поддел Эльзу Николаич.

— Разврат это! Он же — педофил!

— Ну, надо же, как то девушке жить.

— Пускай идёт на завод! Работает пусть!

— Она и умеет «работать».

— Как?

— Чем!

— Фу, ты, Борисов неисправим! Борн, что ты там копаешься? Это же не твоя машина.

— А он её хочет «прихватизировать». «Ты глянь, Борисов слово заполнил».

— Борисов, а кто «Микру» в гараже пригрел. Молчишь? Николаич, что — то стал лепетать.

— Борисов, оправдываешься, значит виноват!

— Борн, ты хоть покричи. Может этот Ардальон где-то ходит, — Эльза попросила, как приказала. Я и покричал. Тишина в ответ. Зося в это время нашла в багажнике пять чемоданов-тележек и пакет с едой. Эльза запретила их трогать, а потом переключилась на меня:

— Борн, какой ты жадный! Дом есть! Флигель есть! И ещё машину хочет украсть! Каким лекарством тут воняет? От греха подальше, спрятался в джипе. Из бардачка достал дамскую сумочку и руководство по эксплуатации транспортного средства, стал его листать, млея от радости по поводу найденной машины. Ардальона не дозвался, зато туман стал редеть, посветлело. И тут раздался женский крик, заставивший меня выскочить из джипа. — Что за дела? Увиденное зрелище, ошеломило. Вместо дороги до хутора Видного была уютная узкая морская бухта с песочным пляжем. До этого пляжа было всего метров пятьдесят, а дальше вода до горизонта. Над бухтой уже было сияющее небо, лёгкий ветерок, спешно разгоняющий исчезающий туман. Слева, вместо привычного подъёма, были невысокие холмы, густо заросшие лесом. — О, Ясная станет морским портом и курортной зоной! Так, что ж они так плачут? Ляльки ревели белугами белыми, спелыми…

— Борн, ты возьмёшь нас к себе? — осведомился хмурый Борисов.

— Куда я денусь! И тут же, за моей спиной, раздался гудок поезда. Развернулся и увидел медленно ползущий поезд, вполне современный. Он двигался в километре от нас. Николаич достав из «ЗиРа» бинокль и стал комментировать.

— Локомотив «десятка», почтовый вагон, спецвагон, шесть крытых, четыре с лесом, четыре с углём, две цистерны и две платформы с техникой.

— Борн, поехали отсюда! — Борисов был хмуро-озадаченный. Лялек пришлось минут пять успокаивать и заталкивать в машину. И мы поехали.

Глава 5

Лейтенант внутренних войск Вениамин Чесноков, комсомолец, мастер спорта по боксу выполнял своё первое самостоятельное поручение. Он должен был вместе с «дедушками» — сержантом Рублёвым, ефрейтором Пивоваровым, рядовыми Фокиным, Сушковым и «духом» Холодовым — доставить партию зэка из Ростовской тюрьмы?2 на станцию Ясная. Там должна была состояться передача конвоируемых для их перевозки на автозаке в зону?24 в хутор Сухой. Зэков было тринадцать человек, и вели они себя всю дорогу очень тихо. А вот «деды» наглели. В Батайске «раздавили» бутылку самогонки, стали орать свои «дембельские» песни. Пивоваров, уже ночью, загонял бедного Холодова так, что тот утром на ходу засыпал. Чесноков, хоть и был старше «дедов» всего на два года, повёл себя по отношению к ним очень жёстко. Каждый получил тумаков таких, что мама не горюй. Получил и сержант Рублёв, звероватый крепыш, которого с начала его службы, боялись трогать даже кэмээсы по боксу, служившие в роте.

— Я этого, Веню, урою как назад поедем! — кипятился Рублёв, куря с Пивоваровым в тамбуре. Тот советовал не связываться с летёхой.

— Леха, не вздумай, он же нас застукал. А если он с Ясной позвонит в часть и заложит особисту. Рублёв, понимал дружка, но ему было обидно.

— Обидно — даа! Меня ж никто не трогал, помнишь этого начкара Мазниченко? Я ж его обламывал, да ещё как. А этот…

— Да, красиво он нас сделал, я даже не ожидал от него. Потом сержанта позвали к лейтенанту, а ефрейтор пошёл прессовать «духа».