Гримерка Буратино

— Садись, сержант. Ты, как я понял, хочешь домой через дисбат поехать? — лейтенант встретил Рублёва не ласково, когда тот зашёл в узкое, как пенал, купе начкара. — Я могу это тебе организовать. По знакомству, через особый отдел. Сержант, хрил древесный… — Веня перешёл на такой командно-народный, что Рублёв даже дышать забыл. — Да, красиво он меня сделал! Пришёл он в себя уже в коридоре, куда его начкар выставил. Потом так рьяно взялся за службу, что «деды» летали, как «молодые». Веня в это время стал готовить документы на передачу зэков, личные дела для «кума» зоны отложил в сторонку, а сам стал заполнять форму?6. Он обдумывал: писать или нет о пьянке старослужащих и неуставных отношениях к рядовому Холодову, который был одногодком Вени, а его прессовали все кому не лень, даже с его призыва. — Нет, не буду, я же ещё крайним и окажусь. А ещё припишут, чего не было, и особист, капитан Чебанько, тогда возьмётся за меня всерьёз. Три дня назад, в ходе приватного разговора, особист «попросил», как говорили солдаты «стучать» на сослуживцев. — Сам ты дятел, Чебанько! Вслух сказал Веня и тут же испугался своих слов. Испуг усилила темнота, ударившая по глазам. — Что за? Поезд начал резко тормозить. Веню, вдавило в стенку, в купе потемнело, а за стеклом лейтенант увидал туман. Поезд ещё не остановился, а Веня был уже в общем коридоре спецвагона.

— Что вы как бараны в окна вылупились, смотреть на зэка! Рублёв, ко мне! Сержант бегом бросился к начкару. — Осмотрись и доложишь, тебе три минуты, время пошло. Рублёв бросился выполнять приказ. Веня из кобуры вытащил пистолет и дослал патрон в патронник, поставил на предохранитель, сунул обратно. — Бережёного, бог бережёт! Видевший всё это Холодов, побледнел.

— Не очкуй, Гена. Прорвёмся! Холодова это не вдохновило. Веня обошёл его, прошагал в тамбур, открыл дверь вагона. Поезд стоял. — Какой туман странный, у земли «кисель» а сверху солнце пытается проникнуть. Прибежал Рублёв.

— Товарищ лейтенант, разрешите доложить?

— Разрешаю. Доклад сержанта был короткий. По глазам солдат прошлась темнота, зэки спали и только после резкого торможения стали просыпаться, у двоих шла из носа кровь.

— А ещё они просят «хозяйского» чая.

— Будет им кофей в постелю. Позже. Тут из сумрака выскочил человек. Помощник машиниста. Лейтенант и сержант даже не успели испугаться, а на них хлынул поток информации. В общем Вене пришлось спрашивать и переспрашивать, тараторящего как пулемёт, Федю Донскова о текущем вопросе: — Куды бечь! Бо связи со станцией Ясная нету, с Торговой тоже нету. И у них полчаса до следующего за ними скорого «Адлер — Пермь». А до Ясной рукой подать. С километр осталось. Федя шмыгнул носом.

— Скажи машинисту, пусть медленно трогает. О, и туман расходится! Федя убежал, поезд тронулся. А потом туман резко, как рукой сдёрнуло, исчез.

— Мамочки, мы где? Вытаращил глаза Рублёв. Веня не понял, Ясную он не посещал. Сержант начал объяснять. — Там холмы, какие то, там речки этой не было (это он морской залив за речку принял), машины какие-то странные и дома другие, древние. Солнце высоко! И зеленоватый Рублёв замолчал до самой остановки поезда.

Состав медленно, оставив справа водокачку, подъехал к вокзалу, яркому как пасхальное яичко, на котором была вывеска — «Станцiя Ясная». Поезд остановился. Спецвагон оказался между зданием вокзала и «Транспортной». Стоявшие в тамбуре лейтенант и сержант, изумленно разглядывали всё, что находилось вокруг. Брусчатку перрона, чисто выметенную, привокзальную площадь и казачьи курени за ней. Лейтенант, держась правой рукой за расстёгнутую кобуру, спустился на перрон. Через площадь проехала похожая на буханку хлеба машина с надписью на дверце «Почта ЕК»; вторая — похожая на американский джип — приостановилась, а потом поехала догонять первую. Прибежали испуганные машинисты, и Веня пропустил их в спецвагон. А потом из вокзала вышел служащий в дореволюционной форме. Стоял и таращился на поезд. И на площадь выскочили два конных, глянули на поезд и ускакали.

— Это же казаки! Белые! — пискнул машинист. Веня забрался назад в тамбур и закрыл дверь. Потом они заполошно советовались:

— Что делать? И кто виноват, что они так влипли.

— Командир, давай дёргать отсюда!

— Куда дёргать? И кто нам поможет. После этого зэки стали требовать чай, потом солдаты — завтрак. И не пришедший ни к какому решению, Веня, стал «официантом», два с половиной часа пролетели незаметно и в хлопотах. Потом зэкам стало жарко и они стали роптать, солдаты стали звереть, казаки появились и стали накапливаться на площади. Веня, плюнув на устав, достал автомат из оружейного сейфа, вышел на перрон и крикнул несуразную фразу: «Позовите советское руководство». И из автомата выпустил очередь в воздух. Казаки его, понимаешь, нервировали, и зэки тоже. Когда лейтенант вернулся в вагон, там всё было чинно и благородно. Казаков с площади как рукой сдуло. Веня успокоился и стал ждать. Помощи или чуда.

Глава 6