Гримерка Буратино

Пообедали в прибрежном бистро рядом с Роганским молом. Посоревновались умением орудовать столовыми приборами. Основательно нагрузился сытными блюдами и сочно-сладкими десертами. А затем мы подались в Йозефов квартал, где неподалеку от Староновой синагоги байк остановился среди «стада» из двух десятков чопперов. На вывеске над полуподвалом прочитал — «Байкерский клуб Горные тролли». «Так-так. И куда пивасик в меня будет заливаться»? — спросил себя. А Жанна оповестила, что «сюда мы заскочим на минутку». Потопал за Жанной, которая уже скрылась в заведении. Зашёл и попал в сухой полутёмный прямоугольник, который делился на зоны — для гостей и постоянных клиентов. Оглядел гостевую четвертину. Над четырьмя столиками висел на цепях бело-зелёный мопед «Карпаты». «Оу. Как мой первый моторный друг»! — восхитился. И ощутил на себе взгляды, с неприкрытой враждебностью и вызовом. Пялились девять морд. Четвёрка темнокожих крепких парней в форме немецких штурмовиков без знаков отличия. Четвёрка белобрысых задохликов в пустынном камуфляже морской пехоты США. И лысый гуттаперчевый некто в чёрных очках на пол-лица и серебристом одеянии, похожий на лёгкий космоскафандр. Я обвёл взглядом столики «космос штурмовой пехоты» и мирно поправил кобуру с «Глоком». Тут же глазки «девятки» забегали замешательством и мордочки уткнулись в своё пиво. «Слабаки-то». И подался дальше. Над ВИП-подиумом висело сразу два чоппера-монстра. Стояло десяток дубовых столов, за которыми сидело восемнадцать классических байкеров; которые шумели, галдели и азартно смотрели на большой «плазме» бокс между молодым Кассиусом Клеем и… Майклом Тайсоном. Удивлялся недолго. Просто в руках двух «кожаных затылков», разглядел два беспроводных игровых контроллера. «PlayStation, однако! Какой только?» И подошёл к крепкой по виду стойке бара. Барменом тут служил индеец с ником на бейджике — Вождь. Сухопарый, носатый, в облике просматривался Гойко Митич. Вождь в замшевой безрукавке отвлёкся от разговора с фрекен де Эппле.

— Хау. Господин майор, я рад приветствовать вас в своём клубе, — произнёс деревянно туш. — Можно я передам привет от вас майору Цисаржу? Я кивнул согласием. Вождь полез под стойку, доставать трёхлитровую пластиковую бутыль с холодным тёмным пивом. «Это он нам на посошок вручает»? Хозяин бара утвердил бутыль на стойке. И появилась фигуристая официантка-блондинка в венгерском национальном мини-костюме. «О, секси». Блонда сверкала улыбкой и неприступностью. Как бы.

— Bonanita, hogy keszeg, pliz, — молвил Вождь. «Бонанита? Анита Блонд»? — я засомневался. Бонанита крутнулась и притаранила жирного цимлянского леща. И фуфырь с пивом, и лещ уложились в большой жёлтый пакет с зелёной надписью: «Покупочка. Приятно экономить». — За счёт заведения. Хау, — произнёс расставание Вождь. Взял подарки, стряхнул прилепившуюся чешуйку с левого запястья, Бонанита горестно вздохнула. «И чому это»? Чмоки-чмоки от Жанны. Поблагодарил и пошагал к выходу, рассматривая, только, хороший дизайн оформления стен а ля конец 20 века. «Из лихих девяностых их сюда перекинуло» — как кто-то подсказал догадку.

В Ростов мы доехали за десять минут. Слободу Славянскую объехали по объездной дороге. Дальше байк Жанна гнала так, что я думал, будто бы за нами гонится ГАИ. Прижимаясь, к упругому на ощупь девичьему телу, я много чего наговорил. Жанна смеялась и выжимала из байка весь его потенциал. Во дворе азартной мотогонщицы, внучка французских эмигрантов, забрав у меня шлем, побежала переодеваться. «Опять?» Походил по двору, размял ноги и стёр с машины две надписи, сделанные мелом — «Не мой меня, я не чешусь» и почти сакральное — «А ты не лох?» Хмыкнул. Со второго этажа услышал детское хихиканье, и вернулась… Коко Шанель. На фрекен де Эппле были: костюм в золотистых тонах, шляпка, перчатки, и сумочка с туфельками. «Мы поедем в „Сталинград“», — заподозрил, и наговорил комплиментов. («Сталинград» — это новый модный ресторан на Левбердоне). Но мы поехали на Ростовский ипподром. «Бега-с были ноне-с». И в джипе «аристократия» изучала, помалкивая, ставки на скачки. Доехали и смешались с перевозбуждённой публикой.

Скачки я не очень любил, а вот Жанна азартно болела, наблюдая за их ходом. Болеть ей помогал мой червонец, вброшенный Жанной в кабинку букмекера. Сидеть среди свиста и гама смог только два забега. Но не заскучал и не сбежал. Это потому что к нам подошли Семён Михайлович Будённый и Веня Чесноков. «Ба, блеск».