Гримниры

— Эрик говорит о тебе все время, — сказала Лавания.

Мои ноги дрогнули.

— Я не знала, что вы знакомы.

Она повернулась и посмотрела на меня.

— О, Боже. Рейн не сказала тебе? Его новый дом находится всего лишь в квартале от моего.

Блондинка поперхнулась тем, что она пила. Эндрис похлопал ее по спине, смотря при этом на нас. Торин перестал резать. Все они смотрели на Лаванию в полном шоке. Что? Она не должна была говорить мне о том, что они соседи с Эриком?

Стоя перед ними, она махнула рукой на кухонный стол.

— Садись, Кора. Мы с Торином готовим сегодня вечером, поэтому я настаиваю, чтобы ты присоединились к нам за ужином.

— Извините, я не могу. Мои родители ждут меня. Рейн дома?

— Наверху спит, — сказал Торин, указывая ножом.

— Спасибо, — я помахала Эндрису и блондинке.

Эндрис встал, насмешливая усмешка скривила губы.

— Приятно увидеть тебя снова, Кора.

Вспоминая свою оплошность сегодня утром, я решила перестраховаться.

— Снова? Я не думаю, что мы встречались? А ты кто?

— Эндрис, — его глаза сузились, когда он подошел ближе. — Мы встретились несколько месяцев назад.

Я покачала головой.

— Извини, я не помню.

— И вчера вечером в больнице.

Неужели блондинка рассказала ему мой секрет? Наши глаза встретились, но я не могла прочитать ее выражение.

— Да, я это помню. Вы с Торином пришли в реанимацию непосредственно перед тем, как мы ушли.

Эндрис усмехнулся.

— Ты хороша, дорогая, но я много лет играю в игры.

— Оставь ее в покое, ты, непослушный мальчик, — предупредила Лавания, но в ее голосе не было никакого осуждения.

— Да, да, мама, — сказал Эндрис. — Ты знакома с Ингрид?

Мама? Я покачала головой.

— Кора, Ингрид, — он помахал блондинке. — Ингрид, Кора.

— Приятно познакомиться, Ингрид. Я только зайду наверх, — указала я на лестницу.

Эндрис двумя пальцами указал на свои глаза, а затем на меня. Ну-ну, Валькирия. Я повторила его жест.

Лавания усмехнулась.

— Не обращай на него внимание. Ему нравится вести себя возмутительно, когда скучно. Все еще надеюсь, что найдется кто-нибудь и займет его, — она выразительно посмотрела на блондинку.

Девушка покраснела и опустила взгляд. Затем я кое-что вспомнила.

— Эм, Торин, тебя в школе искал тренер. Не знаю, сообщил ли тебе кто-нибудь из команды.

Торин нахмурился и пожал плечами.

— Нет, но все нормально. Спасибо, — кажется, его это не особо беспокоило.

— Чувак, ты пропустил тренировку, а полуфинал уже через две недели, — сказал Эндрис.

— На хер футбол, — ответил ему Торин.

— Следи за языком, сынок, — Лавания дала ему легкий подзатыльник. — Ты же знаешь, что не стоит в моем присутствии использовать такие выражения.

Ладно, динамика отношений в этом доме очень странная. Она вела себя так, словно была у себя дома. Красный флажок номер один. С Валькириями разговаривает, словно они знакомы уже вечность. Красный флажок номер два. Назвала Торина «сынком», а Эндрис называет ее «мамой». Горящий красным пламенем флажок номер три. С другой стороны, мама Рейн была такой же. Легкой на подъем. У нее была способность относиться к людям так, словно они закадычные друзья, и заставлять их чувствовать себя как дома. Поэтому, возможно, мой радар на ложь не работал на нее.

Я поднялась наверх, тихо постучала в комнату Рейн и открыла дверь, когда мне никто не ответил. Я заглянула внутрь. Она свернулась у изголовья кровати и крепко спала, сжав в руке платок. У кровати в ведре лежали такие же использованные. Бедная Рейн.

Я решила не будить ее, развернулась, чтобы уйти и увидела стеклянные фигурки. Они были красивыми. Я по очереди подняла каждую и рассмотрела дизайн. Одна представляла собой радугу. Последний раз посмотрев на Рейн, я поставила ее на место и вышла из комнаты.

Внизу меня, нахмурившись, встретила Лавания.

— Уже уходишь?

— Она все еще спит, и мне не хотелось ее будить. Напишу ей позже.

— Увидимся в школе, красавица? — прокричал Эндрис.

— Несомненно, красавчик, — за спиной раздался смех Лавании и Торина.

Снаружи я завернула за угол и чуть не столкнулась с Ингрид.

— Я сегодня искала тебя в школе.

Ингрид пожала плечами.

— Мы были в больнице с Рейн и ее семьей.

Разве они не понимают, как странно себя ведут и что это может привлечь внимание? Люди не пропускают школу, чтобы держать друзей за руки в больнице. Или душа мистера Купера настолько важна?

— Зачем?

— Потому что Рейн особенная и очень важна нам, и, когда Торину нужна наша помощь, мы ему помогаем. То, что я вчера сказала насчет моей сестры…

— Малиина, — вставила я.

Она кивнула.

— Она отметила тебя рунами. Из-за этого ты можешь видеть нас и души.

— Зачем она отметила меня? Что я ей сделала?

Ингрид поморщилась.

— Малиина была первой партнершей Эндриса, но она всегда сомневалась насчет его чувств к ней. Ну, знаешь, не как Рейн с Торином. Когда мы впервые сюда пришли, Эндрис проявил интерес к Рейн. Он всего лишь дурачился, но Малиина думала иначе. Она преследовала Рейн, — Ингрид покачала головой. — Когда Торин сказал ей остановиться, она послушалась его и отметила тебя, чтобы ты навредила Рейн.

Я засмеялась.

— Хочешь сказать, что вся моя жизнь пошла к черту, потому что какая-то тупая девица…