Гримниры

Казалось, одну секунду он был с нами, и вот он уже в эпицентре этого хаоса. Дом содрогался от каждого удара. Когда одного из Гримниров бросило на стену кабинета, по стеклу поползли крошечные трещинки. Мы отпрыгнули и спрятались за диваном как раз, когда стекло вдребезги разбилось. Теперь до нас доносилось каждое слово, каждый удар и стон, которые раздавались снизу.

— Теперь ты мой, — прорычал Эхо.

— Не в этой жизни, ты предательский кусок д… — раздались звуки, словно кого-то душили.

Я закрыла глаза в надежде, что не Эхо издает этот звук. После такого не живут. Мое сердце колотилось о грудь, легкие горели. Дом задрожал от громкого рева. Затем последовала тишина.

Я втянула воздух, в легких уже был пожар, и подняла голову. Рейн уже стояла там, где раньше была стена. Я поднялась на ноги, обошла осколки стекла, разбросанные книги и обломки полок и присоединилась к ней. От вида внизу по спине прошлись холодные мурашки.

Я вздохнула с облегчением. Эхо был в порядке. В другой день меня бы оттолкнул весь его вид и то, что он сделал, но не сегодня.

В руке он держал сердце, кровь каплями опадала на пол. У его ног лежал один из Гримниров, в его груди зияла дыра, а тело еще содрогалось от конвульсий. В нескольких метрах от него, наполовину уйдя в пол, лежало обезглавленное тело другого Гримнира. Рядом стоял Торин, кровь стекала с острия его артавуса.

— Я избавлюсь от тел, — сказал Эхо и открыл портал. Он отбросил сердце, поднял оба тела, словно те были тряпичными куклами, и швырнул их в портал. На миг он взглянул на меня и тут же исчез.

Эндрис нагнулся и вытащил что-то из рытвины в полу. Это была голова. Он бросил ее в портал, который сразу за этим захлопнулся. Словно до этого мои чувства были отключены, сейчас они, будто через шлюз, обрушились на меня. Я затряслась. Живот скрутило от тошноты. Я зашаталась и едва сдержала содержимое своего желудка. Глубоко дыша, я оглянулась в поисках Рейн.

Ее нигде не было. Судя по всему, она находилась внизу. Так как у нее были руны, она, видимо, перешла на суперскорость. Я начала медленно спускаться, пытаясь уместить у себя в голове все, что только что увидела. Одно дело слушать, как Эхо и Торин угрожают другу другу вырвать сердца и оторвать голову, и совсем другое видеть это в реальности. Меня так сильно трясло, что пришлось ухватиться за перила и останавливаться на каждом шагу.

— Мы можем отремонтировать все сегодня, — услышала я Торина, когда на шатающихся ногах подошла к бассейну. Стены больше не было, повсюду валялись осколки стекла.

— До того как вернется Лавания, — сказал Эндрис, осматривая размах повреждений.

— Я помогу, — сказала Рейн. Она обнимала Торина за талию. Валькирии выглядели потрепанными, их одежда была разорвана и выпачкана кровью вперемешку с пылью.

Они не убивают, говорил Торин. Оно и видно.

Я нервно выдохнула. Нравилось мне или нет, я была частью их мира. Мира Бессмертных, Валькирий, Гримниров, богов, Норн, провидиц или вёль-не-помню-как-дальше обычно говорит Рейн. Но это не значило, что я была в восторге от всего этого.

Истерика вышла на поверхность, и я зашлась в приступе безумного смеха. Голова пошла кругом от несвязных мыслей. Я нуждалась в безопасности своего дома. В вещах, которые считала нормальными. В запахе маминой выпечки. Яблочные пироги и яблочный сидр. Я больше никогда не буду жаловаться на мамины пироги и органическую еду. Я буду есть лазанью, словно она вовсе не со шпинатом, а с начинкой Twizzlers в шоколаде.

— Я домой, — сказала я, сама удивляясь от того, как спокойно это прозвучало.

Три сверхъестественных существа, потому что они ими и являлись, включая мою лучшую подругу, уставились на меня, словно впервые увидели.

— Я отвезу, — сказал Эндрис.

Рейн с Торином переглянулись, и потом она сказала:

— Нет, я отвезу. Ты нужен Торину здесь.

Валькирия не возражал. Я тоже. Просто развернулась и вышла.

Я почти не заметила, как доехала до своего дома, в голове всю дорогу роились образы и звуки смерти. Меня затрясло. Я заглушила машину и посмотрела на Рейн.

— С ними всегда так? — спросила я.

Она улыбнулась. Ее кожу покрывали светящиеся руны, поэтому, если бы мои родители выглянули в окно, они увидели бы только мой силуэт.

— Нет. Я вообще никогда раньше не видела, чтобы они убивали кого-то из своих. Дрались, ломали шеи, да. Ты в порядке?

Сначала я закивала, но потом покачала головой.

— Ты?

Она пожала плечами.

— Я приняла тот факт, что их мир, наш мир, жесток.

Я вздохнула.

— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь это принять.

— Ты должна. Нравится тебе это или нет, теперь ты одна из нас, Кора. Эхо любит тебя, и, зная его, он найдет способ сделать тебя Бессмертной.

— Нет, он не может, — я затрясла головой, еще не определившись, с чем я не согласна: с тем, что Эхо любит меня, или с превращением в Бессмертную.

— Это единственный способ защитить тебя, Кора.

— Не уверена, что хочу, чтобы меня защищали. Он пытается найти Малиину, чтобы она все исправила. Может, тогда я перестану видеть души.