Гримниры

— Нет. Те двое были древними Гримнирами и хотели вернуть себе былую славу, схватив тебя. Я бы не позволил этому случиться, как и Валькирии. Когда Валькирия или Гримнир умирают, они обречены скитаться по этому миру в виде теней. Бесцельных фантомов.

Я знала, что должна была найти сочувствие к погибшим Гримнирам, но его не было. Они бы убили Торина и Эндриса, будь у них шанс.

— Мы теряем какую-то долю нашей человечности, когда становимся жнецами. Чем дольше мы собираем чужие души, тем больше теряем свои.

В его голосе звучала грусть.

Я обняла его.

— Это ужасно.

— Всему в этом мире есть цена, Кора. За бессмертие приходится дорого платить. Поэтому мы стараемся подольше оставаться на земле. Валькирии проводят здесь больше времени и собирают меньше душ. Нам не так повезло. Нам приходится провожать много душ. Не только к Хель, но и на Берег Мертвецов. В отличие от других Гримниров, я провожу на Земле как можно больше времени. Общение со Смертными питает наши души. Мы можем любить их, не обращая, и страдать, наблюдая, как наши избранники стареют, в то время как мы навечно останемся молодыми. Это хуже, чем гнить на Берегу Мертвецов. Или мы можем обратить их, и тогда нас будет ждать наказание.

Я уловила безысходность и принятие в его голосе. Мы не будем вместе вечность. Мне хотелось спросить, влюблялся ли он когда-либо. Было ли искушение обратить Смертную, но мне стало страшно услышать ответ.

— И что ты будешь делать? Один навеки?

Он усмехнулся, обдав теплым дыханием мой лоб.

— Люби их как можно дольше, а потом уходи. Или тебе повезет как Торину, и твой избранный окажется одним из нас.

— Расскажи мне больше о Береге Мертвецов.

— У Хель есть много особняков для больных и пожилых, но на Берегу Мертвецов только один. Там большие комнаты, где держат и подвергают пытке души преступников, и так до скончания мира.

— Вы, эм, пытаете их?

— Нет. Ими кормятся змеи. Это называется второй смертью — когда змеи и драконы кусают тебя и отрывают куски плоти, а кожа горит от яда, капающего с их клыков, и крики эхом разносятся в темноте, — он вздрогнул. — Другие умирают второй смертью еще не добравшись до острова, во время пересечения реки, отделяющего его от Чертогов Хель. Река ножей, кинжалов и мечей. Гримниров отправляют на несколько лет на Берег Мертвецов в качестве наказания за что-либо. Если ты в почете у богини, то получишь пару месяцев, может год. Иначе она может оставить лет на тридцать.

— Тебе никогда не хотелось обратить кого-нибудь, не считая твоих братьев и сестер-друидов? — спросила я, не сдержавшись.

— Нет. Никогда.

Он сказал это без колебаний, значит, не лгал. Часть меня обиделась, что для него я не стою того, чтобы отправиться на Берег Мертвецов, но другая часть вздохнула от облегчения.

— До сих пор, — нежно добавил он. — До тебя.

Воздух вырвался из моих легких, и тело расслабилось.

— Эхо…

— Ты не можешь быть моей. Я не заставлю тебя ждать меня.

— И не надо, — я прижала палец к его губам, лишая возможности возразить. — Не говори, что я не могу быть твоей, когда я отдаю себя тебе.

Эхо замолчал, на его лице проявились светящиеся руны. Я не собиралась давать ему шанс оттолкнуть меня, поэтому продолжила, я говорила быстро, язык заплетался, а сердце бешено колотилось.

— И не говори, что я не могу хотеть тебя, потому что я хочу. И ничто, сказанное или сделанное, этого не изменит.

На лице появилось еще больше рун, его глаза заблестели.

— Мне не нужен кто-либо другой, чтобы убить моих драконов или преследовать моих демонов. Только ты. И я вместе с тобой. Я хочу смеяться, плакать и сражаться вместе с тобой.

Его глаза стали желтыми, вытеснив собой зеленый, из-за чего он выглядел, как дикий зверь или внеземное существо. Он взял в руки мое лицо. Я лежала у него на груди, наши лица отделяло лишь несколько сантиметров.

— Ты отдаешь мне себя? — переспросил он своим низким и сексуальным голосом.

— Да, — сказала я без капли сомнения.

— Даже когда я не могу подарить тебе вечность?

— Вечность переоценивают.

Он ухмыльнулся.

— Тогда я отдаю себя тебе на столько, насколько могу, — он впился в меня губами в поцелуе.

Вкус его губ ударил мне в голову. Чувства отозвались разом, отправляя сердце в галоп. Я обняла его руками за шею, удерживая, в страхе, что он передумает и начнет говорить о вечности и пытках на Береге Мертвецов.

Зарычав, Эхо наклонил голову, углубляя поцелуй. Одной рукой он откинул одеяло, отделявшее нас, и перекинул мою ногу через себя, так что я практически оседлала его. Моя пижама представляла собой короткие шорты и топ на бретельках из такого тонкого материала, что я с таким же успехом могла быть голой. Когда я прижалась к нему, то грудью и бедрами чувствовала его твердое тело, и меня пронизывало удовольствие.

Мы застонали.

Его губы отстранились от моих, прокладывая дорожку из поцелуев и покусываний от моего подбородка к шее. Он захватил губами мочку моего уха и прикусил ее. Я вздрогнула, хотя он смягчил укус своим языком. Я схватила его за голову и притянула его губы к своим, мне было необходимо почувствовать его вкус снова.