Гримпоу и перстень тамплиера

Затем слово взяла Вейнель и заговорила о своих догадках по поводу секрета Незримого Пути. Она рассказала, что также они выяснили, что остров Жирап, где живут фантастические существа и монстры, куда им нужно добраться, чтобы сразиться с дьяволом и найти у его ног последние слова, находится к западу от замков Каменного Круга, а секрет мудрецов тесно связан с искусством, представленным в церквях и соборах. Кроме того, она сообщила, что Гримпоу нашел свет среди небесного мрака и осветил Незримый Путь, объединив звезды на карте в созвездия, которые можно увидеть на его рисунке. Однако чем больше они обо всем этом думали, они так и не могли понять, какой из всей путей, указанных созвездиями, должен привести их к разгадке секрета мудрецов.

— Я должен сказать вам, что, поскольку я врач, мои знания астрономии весьма ограничены. Вот твоему отцу, напротив, не стоило бы никаких усилий расшифровать эту загадку из звезд и созвездий. Он был великим астрономом, — сказал Умиус, смотря на Вейнель. — Однако я помню, что как-то слышал о теории, которую он исследовал в университете Парижа. Судя по ней, некоторые самые важные соборы Франции точно так же были разбросаны по Земле, как и звезды созвездия Девы на небе.

— Созвездие Девы? — спросила Вейнель, в то время как Гримпоу зарисовывал это созвездие на своем пергаменте.

— Именно так. Насколько я знаю. Деву всегда изображали среди знаков зодиака как красивую девушку со снопом пшеницы в руках.

— Поэтому ее самая яркая звезда называется Колос! О ней мне рассказывал брат Ринальдо Метц, когда мы рассматривали безлунное небо аббатства Бринкдума, — пояснил Гримпоу.

— Первые мудрецы общества Уроборос были тесно связаны с постройкой храмов. Только у них было достаточно знаний, чтобы построить такие великолепные сооружения, — рассказывал Умиус.

— Возможно, секрет мудрецов спрятан в одном из них, — предположил Гримпоу.

— В языке мудрецов все не так, как кажется на первый взгляд, а соборы — сами по себе огромная загадка, — продолжал врач. — Их величие, их нефы и высокие своды, башенки, портики, розетки, витражи, картины и скульптуры — во всем этом полно символов и аллегорий, которые не расшифруют еще и через несколько веков. Соборы Реймса, Рейна, Парижа, Шартра и Амьена самые грандиозные во всей Франции, и все они находятся на западе, — заключил Умиус.

Затем он встал из-за стола на кухне и пошел в свой кабинет. Через некоторое время он вернулся с картой Франции, где были обозначены четыре города, которые он только что назвал. Он разложил ее на столе, взял уголек и начал рисовать созвездие Девы.

Вейнель и Гримпоу смотрели на него с любопытством, пытаясь догадаться, что же хотел делать Умиус с этими звездами, объединенными линиями в созвездия. А затем, получив подтверждение своим догадкам на карте Франции, Умиус начертил новый рисунок, ошеломивший молодых ребят, наблюдавших за ним.

— Незримый Путь! — воскликнул Гримпоу, услышав слова старика и увидев его рисунок.

— Это невероятно! — сказала Вейнель, не понимая, благодаря какой магической силе Незримый Путь вдруг стал абсолютно видимым перед их глазами.

— Ну вот, теперь вы знаете, куда вам держать свой путь завтра в поисках секрета мудрецов, — скромно заметил Умиус.

— Париж! — воскликнула Вейнель.

— Разумеется! — ответил Гримпоу, понимая, почему Вейнель пришла к такому выводу.

Снова вместе

Сальетти приехал в Метц тяжелораненый и с многочисленными ожогами на лице и руках. Несмотря на свое состояние, он, опираясь на коня, дождался наступления ночи, перед тем как пойти по этому запутанному клубку улочек, ведущих к дому доктора Умиуса. У него в ушах все еще стоял шум от камней, падающих со стен и башен крепости, смешанный с криками раненых и мучительно умирающих. Он дрожал от озноба, а из-за своего самочувствия все прошедшие события казались лишь ночным кошмаром, дурным сном, от которого ему никогда не удастся проснуться. Он даже не знал, выжил ли кто-нибудь еще после той бойни. Все было так быстро и неожиданно… И в мыслях об этом он от усталости заснул. Луна, казалось, торопливо скользила по нежному, бархатному покрывалу облаков, а совы улюлюкали где-то в невысоких деревьях, под которыми, съежившись, притаился Сальетти, прячась, как преступник, сбежавший с эшафота.

Когда он проснулся после нескольких часов ночных кошмаров и беспокойного сна, звезды умиротворенно сверкали во мраке ночи. Вдалеке слышался собачий лай, а ветер шевелил ветви деревьев у Сальетти перед глазами. Он встал, с трудом забрался на лошадь и отправился по тропе, ведущей в Метц. Затем переехал через мост и не спеша продвигался вперед по этим узким, выложенным камнем улочкам, в полной тишине, сопровождаемый лишь ночными тенями и глухим топотом копыт своего коня.

— Их всех убили! — едва смог выговорить он, увидев Умиуса на пороге дома.

— Кто вы? Что с вами случилось? — растерянно спросил врач.

— Предупредите Вейнель и Гримпоу, — пробубнил Сальетти и рухнул без сознания на землю рядом со своим конем.