Гримуар I (СИ)

Библиотекарь расцепил пальцы рук, стукнул ими по столу и чуть наклонился вперед.

— Очень просто. Истина, как правило, мне нравится.

Что? Это же бред полнейший. То есть если ему не понравится то, что я напишу, то он назовет это ложью? Очень надеюсь, что он так пошутил. Жаль, у него нет лица, да и голос эмоций практически не выдает. Тяжело с таким собеседником.

Вдруг меня посетила интересная мысль. Может, мне и не нужна сделка с этим психопатом?

[Шепот] Гримм: Павел, ты еще тут, в библиотеке?

[Шепот] Хоэнхайм: зови меня Хоэнхайм. Не ломай мой образ, даже в личных сообщениях! Но да, я здесь. Ты уже освободился?

[Шепот] Гримм: Еще нет. Нужна твоя помощь. Можешь поискать там информацию о статуе Беатриче Марино?

[Шепот] Хоэнхайм: издеваешься? Мне теперь заново очередь занимать? Раньше не мог попросить?

[Шепот] Гримм: надеюсь на тебя, великий алхимик Хоэнхайм.

И я начал писать. Нужно было потянуть время. Не скажу, что я лгал, вовсе нет. Но и всей правды я пока решил не раскрывать. Написал о кольцах. Указал даже то, как получил их. Может, когда моя книга попадет на полку, эту вещицу внесут в список возможного лута с Хацумомо, кто знает. Также вскользь упомянул взаимодействие колец с боевыми карточками, но не обычными, не редкими и даже не уникальными. Черные карты, какая-то новая разновидность, что ли. Об Анне писать не стал. Получив оповещение о новом сообщении, я отложил перо. Это не осталось незамеченным для библиотекаря.

— Закончил? — Спросил он, вновь заиграв пальцами по столу.

— Секунду.

Я развернул сообщение. Содержимое меня не порадовало.

[Шепот] Хоэнхайм: слушай, дело такое. Светляк привел меня к нужному проходу, вот только написано, что те полки временно заблокированы. Преграда магическая. Не подойти никак. Говорится попробовать позже.

Какого черта?

Библиотекарь, будто прочитав мои мысли, выдал:

— Ты удивлен?

Я поперхнулся.

— Чем я должен быть удивлен?

— Вот и я гадаю. Однако выражение твоего лица отчетливо дало мне понять, что ты удивлен. — Вдруг он резко затряс головой. Перестал. Снова затряс. Снова перестал. Что он творит? Ненормальный. — Предположения у меня есть. Но озвучивать их, пожалуй, не стану. Ты закончил писать?

— Еще нет… — тяжело вздохнув, выдал я.

Значит, Павел помочь мне не сможет. Что-то мне подсказывало, что этот безликий чудак и правда сумеет понять, если я сокрою хоть что-то. Может, это просто паранойя, но мне не хочется рисковать. Если он закроет мне доступ к библиотеке, то я не узнаю о статуе. А если не узнаю о статуе, то не верну корабль. Ну а если в скором времени не верну корабль, то команда явно захочет сменить капитана…

И я написал об Анне. Все, что знал, заправив это еще и собственными догадками и мыслями. Не забыл расписать и мой первый контакт с ней, который закончился для меня несколькими смертями.

— Готово, — выдал я и придвинул книгу психу.

И тот, кажется, принялся читать. Это не заняло у него много времени.

— Весьма любопытно, — резюмировал он. — Тебе точно ничего более не известно?

— Честное слово, мистер… Я написал все, что знал, и даже больше.

Наступило молчание. Пусть у него и не было глаз, я все равно ощущал его давящий “взгляд”.

— Хорошо, — наконец заявил он. — Твоя история мне понравилась: ты поведал мне истину. Я отплачу тебе тем же. Но с небольшой разницей.

С небольшой разницей? О чем это он? Этот момент непременно нужно уточнить.

— С какой это еще разницей?

— История не обязательно понравится тебе. И, тем не менее, это будет истина.

— Я внимательно слушаю, — сказал я и чуть было не попытался откинуться на спинку. Благо, вовремя вспомнил, что сижу на табуретке.

— Беатриче Марино из Спиритума, — негромко начал он, а после, выдержав поразительно длинную паузу, продолжил: — Еще не видывал мир большей красоты, чем та, коей боги наделили эту женщину. Несправедливо, что подобной красотой могли наслаждаться лишь жители суши, ты не находишь?

— Согласен, — быстро сказал я. — Вода занимает гораздо больше, и… — Договорить я не сумел, ибо был нагло перебит.