Гримуар лиходеев. Гризельда

Когда же за спинами обоих мужчин наконец закрылась дверь, то Эдвин не выдержал и укорил служителя правопорядка:

– Мне кажется, я явно дал понять, что не желаю вас видеть по любому поводу. Тем более сейчас вы превышаете свои полномочия, заявляясь сюда столь бесцеремонно.

– Я явился к вам не столько как детектив, а как пострадавшая сторона, требующая компенсации. – Фиджеральд неприязненно ухмыльнулся, глядя ректору прямо в глаза. – Вы хотите поговорить об этом в коридоре, или же для начала пройдём в ваш кабинет?

Посверлив Боула неприязненным взглядом, Эдвин с удивлением отметил, что его прямо-таки распирает от любопытства. И он был бы не прочь узнать причину подобной смелости детектива, находящегося, формально, под его руководством.

Профессор с достоинством кивнул и отправился вглубь здания, уводя с собой источник неприятностей всего города Фено. Ведь появление старины Джери в любой точке континента никому не сулило ничего хорошего. Очевидцы преступления тряслись от страха из-за одного лишь грозного взгляда Боула, преступники старались не смотреть в глаза и не провоцировать ищейку на грубость, потому что о кулаках знаменитого детектива и его силе слагали легенды во всей Аттийской империи. И даже коллеги Фиджеральда заочно побаивались его гнева. Исключением были лишь несколько человек, одним из них и являлся профессор Эдвин Грует Плёссинг.

Поднявшись по лестнице на второй этаж и пройдя в секретарскую комнату, предваряющую личный кабинет ректора, профессор остановился возле молоденькой Милли Уотер, уточняя скорее по привычке:

– У меня есть визитёры на сегодня?

– Да, – миловидная девушка лет двадцати пяти опустила взгляд к шёлковой белой блузочке с кружевными рукавами, – она отказалась представляться, сказала, что вы и сами всё поймёте.

– Гриз… – только и слетело с языка учёного, прежде чем он закашлялся и обернулся к Боулу. – Мы поговорим здесь. Милли, выйдите, пожалуйста.

Секретарша послушно кивнула и с завидным рвением поспешила покинуть комнату, на пути разглаживая слегка помятую чёрную плиссированную юбку длиной ниже колена.

Дверь в коридор негромко скрипнула, щёлкнул запирающий замок.

– Итак, что вы хотели? – уточнил профессор.

От детектива не укрылось ничего. Ни интонация, ни постукивающий по халату указательный палец левой руки. Нетерпение собеседника чувствовалось почти физически.

– Если вы не против, я налью себе чаю. – Боул ухмыльнулся, поворачиваясь к столику с чайником, чашками и всяческой снедью в хрустальных вазах. – Как у вас тут уютно.

– Не тратьте зря моё время, – раздражённо бросил профессор, подойдя к Фиджеральду вплотную. – Говорите, зачем пришли?

– Флетчер, – одно слово накалило обстановку в комнате до предела.

Понизив голос до шёпота, мистер Плёссинг поспешил предположить:

– У вас имеется какая-либо информация, что он опять взялся за старое?

На долю секунды детектив опешил, пытаясь проследить ход мыслей учёного, а когда ему это удалось, сощурился и вцепился в него, причем буквально, за лацканы халата:

– А у вас? У вас имеется?

Профессор несколько раз ошарашенно моргнул, но тотчас опомнился и выдернул одежду из рук Боула.

– Позволите себе подобное ещё раз, и я выгоню вас из города.

– Позволите себе покрывать могильщика, и я посажу вас за решётку.

Обмен угрозами, как ни странно, никого не впечатлил. Однако профессор сдался первым:

– Мне доносили, будто мой бывший доцент снова взялся за старое, ходит по злачным местам, ищет интересные компании. Вы разве не за этим сюда пришли? У вас имеются какие-то подозрения?

Боул не спешил ни в чём разубеждать учёного, тем более что это гиблая затея, поэтому ответил уклончиво, но не соврал ни словом:

– Он подделывал улики таким образом, чтобы пустить меня по ложному следу.

– И вы ему это спустили с рук? – профессор, на удивление, сразу же принял нужную сторону в разговоре. – Его посадили или только собираются?

– Мы бы не сумели ничего доказать, – честно признался Боул. Настала его очередь громко вздохнуть. – На весь город у нас только трое криминалистов, и они якобы завалены работой.

Детектив бросил едкий взгляд в сторону хрустальных ваз с печеньем, конфетами и маленькими ароматными булочками. Профессор проследил за взглядом полицейского и не удержался от колкости:

– Когда вы говорите «мы», конечно же, имеете в виду себя, не так ли? Вы не смогли ничего доказать и поэтому пришли ко мне в надежде, что я вам помогу упрятать за решётку одного из трех криминалистов?

– Нет. – Боул скривился. Хотя в чём-то профессор был прав, помощь его, безусловно, была нужна. – Я пришёл сюда за компенсацией, как уже обмолвился в коридоре.

– Не понимаю… – мистер Плёссинг мотнул головой. – Ход ваших мыслей мне не ясен.

– На суде против Фелза вы дали ему о-о-очень хорошие рекомендации, как упорному, ответственному работнику, это вы помните?

– Да, конечно, – согласился Эдвин. – И сейчас не отказываюсь от своих слов.