Гринтерра (СИ)

Спустя ещё неделю плавания Геккель убил ещё одного матроса, из-за чего окончательно пал в немилость капитана Жарго. Было ясно, что работорговец избавится от своего первого помощника при первой же возможности. За эту неделю Камалия попыталась отъесться и набраться сил. Делала стандартные упражнения своей утренней зарядки и пыталась отрабатывать серии ударов из джуры в узкой клетке. Сион вставлял свои комментарии о том, что вообще не понимает как Кама оказалась в таком положении. На что девочка простецки отвечала фразой, которую часто произносил Ганджи Бадд своей жене, когда та начинала бытовые разборки.

— Это не мы такие, это жизнь такая. — в очередной раз произнося злосчастную фразу, кривила уголком рта Камалия.

— То, что жизнь то такая, это ясно… — задумался раб. — А вот каким местом она к тебе повернулась, что ты здесь оказалась? Вот этот вопрос вполне хороший.

— Всем известным местом.

— Не скажи… Не скажи… Ведь как говорил один мудрец. Всё, что не делается с нами в жизни, всё к лучшему.

— Я не согласна с этим “мудрецом”. Но я отсюда выберусь и когда я выйду, то освобожу и тебя, Сион.

— Ох… Бежала бы ты побыстрее домой, если тебе удастся сбежать… — сказал дружелюбный раб и с задумчивым лицом повернулся к стене.

Седые волосы старика спускались до плеч и Камалия увидела на них несколько маленьких косичек, что были продеты через один и более разноцветных камней. Камни переливались, но почему-то вызывали некую грусть.

— Можно тебя спросить? — Кама подползла к решётке разделяющей камеры. — Что у тебя за косички с камнями в волосах? Это что-то значит или просто украшение?

— Это на удачу…

— Что-то не сильно помогает.

— Как сказать… — произнёс старый раб и провёл по своим грязным от пота и крови волосам. — У моего племени есть традиция, мы заплетаем по одной маленькой косичке за каждый раз, когда должны были умереть.

Камалия начала считать косички и перестала после двадцатой.

— Тебя слишком часто спасала богиня…

— Поэтому я и не боюсь смерти, ведь никто не бессмертен и довольно часто я отсрочивал неизбежность.

— Можно я тоже буду следовать традиции вашего племени?

— Хаха… А кто сможет тебе помешать? Старый дряхлый раб? Ахах… Надеюсь у тебя будет намного меньше косичек, чем у старика Сиона… Кх-кх…

Кашель мужчины вызвал лишь ещё большую грусть, но тоску прервал крик с палубы:

— ТУМАН! — закричал человек, сидевший на мачте.

— Мы на месте! — крикнул капитан и заменил собой рулевого. — Пол паруса! Распределитесь по бортам и смотрите в оба глаза! В этой бухте полно скал, торчащих из воды.

Матросы скрутили половину парусов, отвечающих за скорость судна и разошлись по бортам ближе к носу корабля, выискивая в тёмной глади бухты злосчастные каменные копья. А корабль лишь издавал лёгкий треск, разносившийся сквозь тишину в тумане.

— Много кораблей здесь разбилось… — прошептал сам для себя Жарго, слегка поправляя штурвал корабля и направляя его по течению бухты.

***

Языки пламени вздымались навстречу ночному небу, а дым от погребальных костров таял и растворялся во тьме дикого леса, окружающего деревню Торгейн. Молодая девушка лежала лицом вверх, держа в руках орудие своей смерти и, казалось, даже огонь не смел портить её местами ещё детское лицо.

— Как она умерла? — Ганджи Бадд стоял поодаль рядом с человеком, временно исполняющим обязанности старосты деревни.

— Атаман пронзил её грудь копьём. Мгновенная смерть. Думаю, даже не успела ничего понять.

— Нужно доложить о смерти молодого листа и о нападении Алатаса в ближайшую к нам крепость.

— Мы уже отправили воронов, но, боюсь, ответа будем ждать слишком долго. — мужчине поднесли какой-то кровавый свёрток ткани и тот сразу протянул его Бадду. — Это правая рука Алатаса. Наш командир смог выстрелить стрелой солнца, даже лишившись своей руки.

— Хах… Другого от вашего командира я и не ожидал! — Ганджи взял свёрток ткани и поднёс ближе к носу. Мерзкий запах алкоголя, табака, мужского пота, который, словно рекой стекал по телу этого озлобленного на весь мир, дегенерата. — Там ещё должен был быть парень, Оби Эмек. Что с ним?

— Несколько сломанных рёбер, множество ушибов и рана, после которой скорее всего останется шрам на левой стороне лица. Очень похоже, что Ваши подопечные прорывались к нам через бой с ягуаром, это его отметина.

— Понятно… Значит жить будет.

— Как только он поправится, мы отправим его с торговым караваном на Тиабат.

— Благодарю.

— Благодарить нас не за что. Вашу дочь, командир, мы так и не смогли спасти. Этот отморозок, Алатас, слишком быстро слинял из деревни.

— Благодарю, что смогли сделать даже то, что сделали. Изая жив и даже смог отправить несколько воронов, только жаль, что его выстрелы не смогут больше прикрыть мне спину. Его помощь в этом деле мне бы не помешала.