Гринтерра (СИ)

Когда гепард умылся и примял участок высокой травы для комфортного сна, ночной хищник начал медленно перетекать на толстую ветку, что свисала в пяти метрах над Камалией. Его треугольная голова плавно опускалась к земле и, по-отечески, ласково совершала оборот за оборотом вокруг своей жертвы. Три кольца уже начинали потихоньку сжимать свою жертву, когда Кама проснулась. Оранжевые глаза огромного питона перед мордой гепарда повергли бы в ужас любого, кто бы увидел их после недолгого сна, но девочка среагировала быстро.

Прежде чем питон открыл свою пасть, чтобы заглотить проснувшуюся добычу, лапы гепарда двумя точными ударами с разных сторон быстро развернули голову змея, подставив его узкую у головы шею под клыки крупной кошки. Два острых, словно заточенные наконечники копий, клыка вонзились в тело старого змея, медленно умерщвляя монстра непроходимой чащи. Питон не извивался от боли и не издавал звуков больше, чем при охоте, его кольца сжались, стараясь сломать кости своей противнице, которая продолжала вгрызаться в шею огромного змея. В конце концов, когда Камалия думала, что её тело сейчас лопнет от сдавливающих пятнистых колец, питон просто принял свою судьбу — принял смерть от более сильного и умелого хищника, которым являлась молодая самка гепарда. А когда его глаза помутнели, словно вода в болоте, мощная кошачья челюсть отпустила своего недруга на некоторое время, чтобы позже съесть большую часть тела земноводного, который сам стал пищей, замкнув очередную цепочку жизни и смерти.

***

В камеру «Алая звезда», находящуюся на самом верхнем этаже тюрьмы «Сонм зверя», вошла стража и конечность за конечностью освободили Тигра Юга. Но сил стоять и удерживать себя над полом у бывшего анхеля рантаров не было. Астромарин, казалось, высосал не только природную энергию, но и силу тела, душу и даже эмоции, из-за чего Бадд не мог даже обрадоваться непонятной ему милости судьбы. Стража тюрьмы вела его под руки, волоча босыми ногами по холодному каменному покрытию. Тело Ганджи за время нахождения в тюрьме сильно исхудало, глаза и щёки впали во внутрь, обтягивая череп, словно кожаный барабан. Каждая ступенька на круговой лестнице била пленнику по пальцам ног, обдирая их до крови, но воин не мог даже подумать о том, чтобы двинуть ими. В горло будто заливали расплавленное железо, когда Ганджи старался произнести хоть слово. И потому молчание стало его лучшим другом, пусть и не самым приятным.

Чувство отчаяния и горя все еще давили на сознание Бадда и Тигр продолжал убеждать себя, что понесенная кара была заслужена. Поэтому, когда тащившие его солдаты неожиданно остановились он даже не обратил на происходящее внимания. В себя его привел низкий, скрипучий и до ужаса знакомый голос:

— Что за нелицеприятное зрелище… — медленно поднимая глаза, Ганджи с досадой подумал, что судьба не лишена иронии… В слабо освещенном зале, в окружении воинов Великого дома Дуба, на него с жалостью в глазах смотрел Ликург Перлей, глава этого Великого дома и военный советник самих царей Гринтерры. — Почему он в таком состоянии?! — со злобой в голосе обратился к кому-то старик Перлей. Только сейчас Бадд заметил, что в помещении находился так же его «обожаемый» собеседник, являющийся по совместительству главой тюрьмы, в которой он прибывал. — По законам Гринтерры пленнику не должен был быть принесен какой-либо вред!

— Здесь не действуют законы Гринтерры, советник Перлей. Вы находитесь на территории империи Эйдос. В полученном мною приказе указано, что я должен передать Вам, представителю лесного царства, этого преступника. В приказе ничего не было сказано о его физическом состоянии, а также за душевное состояние тигрёнка мы ответственности не несём. Мы…

— Довольно, мальчик. Этот воин переходит под нашу защиту и по договору, заключённому между нашими государствами, Вы обязаны дать нам беспрепятственно уйти. Если, конечно, не хотите объясняться перед вашим императором, который лично, на сколько мне известно, отправил Вам упомянутый ранее приказ.

— Конечно-конечно, советник Перлей. Хи-хи… — мерзко оскалился лорд Лопак. — Мне кажется, что Вашему дорогому анхелю не помешает помощь гринтерских жрецов, а то боюсь, в таком состоянии он не выдержит переправы через Каменное море. Тут, знаете ли, легко подцепить простуду…

“ Свернул бы шею этой гиене, если бы был моложе лет на тридцать, но сейчас…” — Ликург Перлей осмотрел своего зятя, не в силах злиться на потерявшего свою единственную дочь отца, его собственную внучку. Воины Дуба осторожно обмотали Тигра Юга в тёплые шкуры и положив на носилки, двинулись в сторону выхода, где метель застилала горные пейзажи империи.

— Приятной вам дороги! Хи-хи… — не мог сдерживать своего злорадства Астей Лопак. Его крайне удивил полученный приказ от самого императора Ортуса фон Ридаса. Однако, он не мог отказать себе в удовольствии наблюдать реакцию гринтерских воинов, когда им принесли то, что осталось от некогда могучего анхеля рантаров, живой легенды Краткой воины.