Гринтерра (СИ)

Врата «Сонма Зверя» медленно закрывались за покидающими крепость гринтерцами, кто уверенным шагом направлялись к своим кораблям в гавани неподалёку. Жрецы уже оказывали посильную помощь своему пациенту, вливая в него слабые потоки живы. Но от взгляда Ликурга не ушёл ни один ушиб на теле его зятя.

“Такие травмы… Его долго избивали… Выкачивали его живу и буквально тушили костёр анимы… Был бы на его месте я или кто-нибудь другой, то точно бы отдал концы гораздо раньше. А что делали с его горлом… На такую тонкую работу способны далеко не все люди, занимающиеся медициной, даже интересно зачем эти два ровных шва вдоль его горла?”

Но вскоре необходимость в ответе на этот вопрос, как и на многие другие отпала. Ганджи Бадд потерял способность разговаривать. Он просто онемел и даже мычать, по сути, был почти не способен, не испытывая при этом чудовищные боли.

“Мать моя Природа, что эйды с тобой сделали, сынок?”

Через пару дней корабль Гринтерры отбыл в сторону Берега Лун, где советник Перлей лично сопроводил Ганджи Бадда на Тиабат.

***

— Ганджи Бадда забрал из «Сонма Зверя» сам глава Великого дома Дуба. Отец, Вы не пожалеете об этой сделке. — Ирон фон Ридас стоял у трона императора Эйдоса, склонив голову вниз. — Наши люди в Видэоне, что были присланы по условиям договора, уже наблюдают за подрастающей царевной. А по древнему Кону Великих домов цари Гринтерры не смогут нарушить условия сделки или же они потеряют доверие других шести, чьи представители стали свидетелями договора между Домом Ясеня и Домом Клёна.

— О, я не пожалею о своём решении. Ведь если будет иначе… — Ортус фон Ридас набрал полную грудь воздуха и улыбнулся, вглядываясь в своего младшего сына. — Будет война, в которой на стороне Эйдоса будет не только правда, но и неоспоримая сила.

Глава 22. Первый круг острова Чар

Несколько месяцев минуло с начала продвижения Камалии к центру острова, что, подобно лабиринту, запутывал гепарда и замедлял её. За это время охотничьи навыки, обращённой в зверя, девочки заметно улучшились. Кама не брезговала нападать на горных баранов и овец, билась в смертельных схватках с другими представителями кошачьих из тех, кто обитал в горах. На теле появлялись всё новые ссадины и шрамы от этих по-настоящему диких зверей. Камалия старалась изучить их запах, старалась вспомнить все рассказы матери о том, как именно различные хищники метят и определяют свою территорию. Когда Адеола рассказывала о фауне мира, её дочка очень часто лишь делала вид, что слушала родителя, но на самом деле витала в облаках, а то и, вовсе, дремала с открытыми глазами, устав от ежедневных тренировок. Тогда девочка ещё не знала, как сильно ей пригодятся в жизни все её навыки и умения. Уже около года, по подсчётам Камы, она находилась вне дома.

— Наверное, мой день рождения уже прошёл. С праздником, Камалия! — большая кошка сидела на огромном камне восточного склона горы, согреваясь в лучах летнего солнца.

Девочка уходила с Тиабата на своё первое задание в начале весны, перед сезоном дождей, а сейчас уже шло второе лето.

“Получается больше года. Больше года я не видела папу, маму, младшего брата. Отец так легко поверил в мою смерть — не могу это принять. А тот факт, что они скрывали от меня моё наследие, просто не укладывается в голове. Я, наследница двух Великих домов по их Кону, жила столько времени на Тиабате, одной из самых удалённых точек континента, не зная даже кто я на самом деле. Бадд? Хах… Скорее Ренней или Перлей, но точно не Бадд. Как я могу носить фамилию Малого дома, являясь наследницей двух Великих? Нет, это неправильно… Коджи говорит: мне не место на Тиабате, я должна продолжать традицию своего рода, должна взять фамилию Ренней! Но почему мне тогда так грустно? Я чувствую себя такой одинокой, как будто папа и мама, и Ракдай больше мне не родственники. Я так не хочу! После того, как я найду Алатаса, и отомщу за смерть Ниссы, мне нужно вернуться на Тиабат, показать всем, что я выжила, но…пока что я нахожусь на огромном необитаемом острове в облике гепарда. Кто бы мог подумать…” — спрыгнув с камня Камалия медленно побрела по каменной щебёнке горного склона. Первый круг этого острова представлял собой густые леса и множество скалистых возвышенностей. Дичи здесь хватало, как и источников пресной воды. Реку, что текла из центра острова по спирали, Кама каждый раз находила глазами, поднимаясь на новую вершину. — “Этот остров активно мне мешает пройти к источнику. В джунглях я бы уже давно прошла до центра острова, но здесь… У этой реки слишком сильное течение. Я скорее утону, чем смогу переплыть на другой берег, а ведь это нужно сделать не один раз! Остаётся только двигаться по спирали, как и сказала Коджи. Надеюсь, моя бабка ещё не сбежала с этого грёбаного острова и действительно ждёт меня в центре.”