Гринвич-парк

Через стекло я смотрю на мужа. Он не в состоянии досказать остальное. Он плачет, уронив голову в ладони.

Я кладу трясущиеся руки на свой живот, пытаюсь унять в них дрожь. Хочу почувствовать тепло своего ребенка. В горле у меня комок. Язык отнялся. Жаль. А то бы я спросила, что в тот момент происходило в его голове. Думал ли он обо мне? О своей беременной жене, о ребенке в моем чреве? Или на уме у него было что-то другое? Нечто такое, от чего не отмахнуться. Как, например, образ девушки в синем бархатном платье. Глаза у нее на выкате, пустой взгляд устремлен в потолок, шея сломана. Под ее спиной, словно алый плащ, расплывается лужа крови.

Кэти

Через стеклянную вращающуюся дверь я выхожу на улицу. Чарли ждет меня у входа. На работу ко мне он сроду не являлся. Я даже сомневалась, что ему известно, где находится моя редакция.

— Тебя отпустили?

Он мрачнее тучи, глаза полнятся гневом.

— Меня не в чем обвинять, Кэти! — с яростью в голосе произносит он. — Я не совершил ничего противозаконного.

Я возвожу глаза к небесам.

— Пойдем. Пока тебя не увидели. Лицо твоего брата во всех новостях, будь они прокляты.

Я плотнее укутываюсь в пальто. Уличные фонари уже горят; машины, сворачивая за угол, обливают нас светом фар. Я достаю из сумки шарф.

Мне не терпелось сбежать из редакции. Дело Рейчел приобретает скандальные масштабы. С арестом Рори прочно укрепляет свои позиции сенсация номер один: богатый сын известного архитектора дает показания в полиции в связи с исчезновением, а, возможно, и убийством симпатичной молодой незамужней девушки, которая то ли беременна, то ли нет.

«Скай Ньюс» бесконечно крутит пресс-конференцию ее заплаканного отца, а также новый материал о том, как Рори, не поднимающего глаз, выводят из офиса компании «Хаверсток» и сажают в полицейский автомобиль. Все остальные новости — война на Ближнем Востоке, последняя кризисная ситуация в связи с выходом Великобритании из ЕС — пускаются бегущей строкой в нижней части экрана.

Хью, разумеется, узнал, что я была знакома с Рейчел, что меня допрашивала полиция.

— Извини, — сказала я ему, — но я не могу этим заниматься.

Хью покачал головой, отвел взгляд.

— Что ж, — только и произнес он в ответ. И вручил мне кипу материалов на редактирование.

При обычных обстоятельствах я бы сильно расстроилась, что разочаровала его, но сейчас мне было не до пустых переживаний. Я не сводила глаз с огромных телевизионных экранов, на которых показывали, как Рори запихивают в полицейский автомобиль, как рука полицейского пригибает его голову. Неужели это Рори спускался с Рейчел в подвал, а вовсе не Чарли? Мог ли Рори причинить ей зло?

— Холод собачий, — говорит Чарли. — Давай зайдем куда-нибудь и там поговорим?

На входе в бар — красный бархатный занавес. Едва мы ступаем за него, нас обволакивает тепло. После колючего ветра на улице это сущая благодать. Пол в зале выложен ромбами. Нас ведут в глубь зала, к угловому столику с низенькой лампой, вручают каждому кожаную папку с меню. Я заказываю бокал «Мальбека», Чарли — пиво. Официант приносит ему бокал, но Чарли пьет прямо из бутылки. В зеркале на стене я вижу, как официант бросает на него неодобрительный взгляд.

— Так ты уже знаешь, что Рори арестовали? — спрашивает Чарли, снова прикладываясь к бутылке.

— Чарли, а ты как думаешь? Я ведь работаю в газете. Да и по телику целый день показывают. «Скай» к его офису свой фургон подогнал, наверноее, раньше, чем приехала полиция. — Я беру меню, пробегаю его глазами, снова кладу на стол. — Хелен вне себя. Репортеры в окна и двери барабанят. Бедняжка. А ей рожать с минуты на минуту. — Я отодвигаю от себя папку с меню. — Я ей посоветовала обратиться в комиссию по надзору за СМИ. Нашим велела к ней не лезть. Не знаю, будет ли от этого толк.

Чарли вздыхает.

— Хелен сказала, это ты разнюхала, что я давно знаком с Рейчел.

Я киваю. На него даже смотреть не могу, до того меня зло распирает. Чарли пытается взять меня за руку, но я ее отдергиваю, качая головой.

— Не понимаю. Почему ты мне лгал? Почему просто не сказал, что знаешь ее по клубу?

— Не так все просто. Она попросила не говорить. Как ни странно это звучит. — Он потирает щетину на подбородке. — Прости, Кэти. Я только выполнял ее просьбу. И это все. — Чуть улыбаясь, он пытливо смотрит мне в глаза. — Так что зря ты устроила за мной слежку. Пошла в клуб. Сперла с доски фотку…

— Чарли, оставь свой снисходительный тон. Не смей мне указывать. И потом, у меня не было выбора. От тебя все равно правды не дождешься. — Улыбка сползает с лица Чарли. Я устремляю взгляд мимо него, смотрю в зеркало на стене. — Итак? Ты спал с ней, да?

Взглянув на меня, он опускает глаза. Не отвечает. В зеркале я вижу наше отражение, как мы с ним сидим за столиком. Мы давно не дети, сердито думаю я. Так почему он до сих пор ведет себя как ребенок?

— Ну хорошо, — наконец произносит Чарли. — Да, спал. Но это было до того, как мы с тобой снова сошлись. Ничего серьезного. Просто пару раз…

У меня сжимается сердце. Кто бы сомневался.

— Чарли, избавь меня от подробностей. — Я отпиваю большой глоток вина.