Гринвуд

— Вернемся к нашим баранам, — наконец в двух местах веревка перерезалась и начала распускаться. В затекшие руки хлынула кровь. Ощущение было такое, будто в них вонзили тысячи игл. — Что же ты предлагаешь? — спросил Лиам, сгибая порезанные пальцы о пол, поскольку мышцы слушаться не хотели.

— Я принесу тебе револьвер и стилет, твои, родные, только пообещай, что не будешь искать Лероя. — Лиам молчал. — Я жду, — повторил фэйри.

— Дай мне подумать. — Ему вдруг совершенно перехотелось охотиться за этой скотиной. Захотелось очутиться в лесу, среди сырых деревьев и промозглой осени.

— Ты как безумец, цепляющийся за старый сундук в горящем доме.

— Ты считаешь, что Джон — это старый сундук?

— Нет, — смутился Дуги. Он понял, что ляпнул глупость. — Я просто пытаюсь оставаться светлым фэйри.

— Что ж, тогда и я останусь самим собой. Мой ответ — нет! — Лиам ответил сильно, резко и уверенно.

— Разве тебе не хватит Ратлера? Ведь это он убил Джона.

— Нет. Еще один проклятый ублюдок должен умереть.

— Тогда мне очень жаль. — Дуги взглянул на небольшое окошко со стальными прутьями под самым потолком. Через него он сюда забрался, но с той стороны окошко было на уровне земли, а чтобы допрыгнуть отсюда, нужно использовать магию. Он вздохнул, и направился к двери. Сквозь ее прутья он пролез без проблем, зато нагнал смертельного страху на охранника-гренадера. Тот едва не начал седеть, на миг допустив, что псих говорил правду. Но когда кот свернул за угол, убедил себя, что это от нервов.

Глава 27

Лиам просидел в камере еще три дня. Дуги его больше не навещал, и парень серьезно задумался, почему он отказал фэйри. Оставаться в тесном, сыром и темном помещении дожидаясь своего смертного часа, было хуже всего. Если б в этот момент за ним пришли, Лиам бы почувствовал облегчение. Нет, он не собирался сдаваться, просто ему осточертело ожидание. Шанс. Один ничтожный шанс на спасение и Лиам будет действовать. Но, Лерой ведь не был дураком. Он организовал охрану так, чтобы исключить все шансы. Еду и воду Лиам получал сквозь решетку. Достаточно, чтобы не подохнуть и постоянно чувствовать голод и жажду. Впрочем, это было терпимо. Другое дело, что в камере не было отхожего места. Наверное, так Лерой мстил Лиаму. Пришлось устроить такое прямо перед дверью, чтобы не давиться от смрада самому, а и охранников зацепить.

— Эх, если бы Дуги предложил сделку еще раз! — с горечью думал Лиам. — Но чертов фэйри наверняка уже далеко.

Лиам ошибался. Дуги хотел уйти, но не мог. Хорошенько все обдумав, он решил, что даст Лиаму еще один шанс. Но, не сейчас, а когда его поведут на расстрел. Тогда он должен стать гораздо сговорчивее. Но была еще одна проблема. Дуги просто не мог оставаться в Академии не наткнувшись на другого фэйри. А его сородичи вряд ли обрадуются, увидев его. Их-то обличие черного кота не обманет. Поэтому он и прятался под самшитовым кустом возле врат. Когда-то это была стройная живая изгородь вдоль дорожки. Сейчас же кусты подрезались кое-как и выглядели довольно отталкивающе.

И вот, когда Лиам предавался сожалениям, Дуги спал крепким, но чутким сном под своим кустом. Было уже темно и на кованых вратах висело два огромных амбарных замка. Большие керосиновые фонари были зажжены, и редкие самовольщики обходили ворота десятой дорогой. Проще было перебраться через стену. Никто не должен был побеспокоить Дуги до самого утра. Но, как это обычно бывает…

Сначала, чуткое кошачье ухо уловило дальний грохот подков по мостовой. Но, как и все кошки, не услышав ничего, что могло бы задеть его лично, Дуги продолжал спать. Грохот приближался, спать стало невозможно, и Дуги недовольно открыл глаза. Лошадь стала замедляться, и полностью остановилась, когда цокот копыт поравнялся с вратами. Наездник спрыгнул и, не теряя времени, пнул ногой ворота так, что они загудели, как колокол. Свой удар он повторил дважды, чтобы услышали наверняка. Кошачьи инстинкты говорили уходить, а врожденное любопытство пака — подойти и посмотреть. Две сущности благополучно договорились, когда Дуги-кот занял в кустах позицию, откуда и вид открывался и слинять по-быстрому можно было.

Незнакомец маячил за вратами, опустив голову. Широкая пола его шляпы закрывала верхнюю часть лица так, что Дуги сумел рассмотреть только большой, разделенный надвое подбородок. Когда же незнакомец взялся отряхивать тяжелый, двубортный кожаный плащ, мелькнул еще и худой, острый нос.

— Кого там нелегкая принесла? — Донован был не в духе, от столь позднего гостья, но в число его многочисленных обязанностей входили и ворота. По правилам, ему полагались двое караульных, но Донован позволял парням откупиться за два пенса.

— Открывай давай, дерьмовоз! — рявкнул незнакомец. Донован подтянулся и приосанился.

— Не извольте беспокоиться, сер, уже открываю. — По тону и интонации, Донован понял, что имеет дело с начальником. С такими связываться — себе дороже. На них не действует подхалимство, зато за честную работу, могут и наградить.