Грёзы. Проклятие Василины

– О Боже… – прошептала Вася и сжала свою голову, запустив пальцы в спутанные волосы. Из глаз снова потекли слёзы, она никак не могла их сдержать, только тихо всхлипывала и вытирала их краем своей белой рубашки, теперь полностью покрытой грязью.

«Мама умерла», – думала она, чувствуя, как лицо искажается, расплывается в гримасе, как у рыдающего младенца. – «Нет, маму убили. Мне тоже скоро конец. Они везут меня к своему Творцу. Что он сделает со мной? Что же делать, Господи…»

Она зажмурилась и закачалась из стороны в сторону. Сердце колотилось, казалось, не в груди, а в голове, с каждым ударом делая череп теснее.

Мысли теснились, сменяя друг друга: улыбка мамы, оскал Грёзы, голос Сергея. И среди всего этого – отчаянное, детское желание, чтобы кто-то сильный нашёл и спас её от этого кошмара.

Вася не заметила, что сидящие на передних сидениях Грёзы в этот момент затихли и опустили безглазые головы, прислушиваясь. Погрузившись в отчаяние, она не замечала ничего…

«Помогите… Кто-нибудь, помогите мне!»

– Васька, а ну перестань! – звонкий мальчишеский голос ворвался в тесное пространство, впиваясь в барабанные перепонки. Маленькие ладони бесцеремонно схватили Васю за запястья обхвативших голову рук и с неожиданной силой встряхнули.

Вася с трудом разлепила глаза и увидела совсем близко детское лицо со светлыми волосами, падающими на лоб, веснушчатым носом и тёмными, обеспокоенными глазами.

«Виктор…»

Он снова встряхнул её:

– Ты зовёшь Грёз! – Голос мальчишки звучал обеспокоенно. – Хорошо я первым тебя услышал! Перестань. Спокойно. Дыши. – Он прижал её к себе и стал покачиваться вместе с ней. Вася, не обращая внимания на запах Виктора, забивающий ноздри, послушно приникла к нему. – Дыши вместе со мной. Слушай меня. Вдо-о-ох. Вы-ы-ыдох. – Мальчик прижал к её щеке холодную ладошку. – Давай, Вась. Вдо-о-о-ох…

Вася послушно дышала, то и дело срываясь на всхлипы. Но Виктор только с силой гладил её по волосам, по спине, прижимал ещё крепче – и повторял одно и то же…

«Вдох. Выдох», – вместе с мальчишкой твердила про себя Вася, сложив губы трубочкой и вжимаясь мокрым лицом в его белую майку. И ничего больше для неё сейчас не было так важно.

Только новый вдох.

Только новый выдох…

Наконец, дождавшись, когда Вася медленно, со свистом выдохнет пересохшим ртом, Виктор чуть отстранился и, качая головой, заглянул ей в лицо. Его голос звучал непривычно мягко:

– Чудо, что я успел. Бедная моя. Как ты так попалась?

– Виктор, – всхлипнула Вася, – моя мама мертва! Она теперь Грёза! – Она панически взглянула в сторону черной сетки, за которой Грёзы вновь вели какой-то бессмысленный диалог. – Господи…

Вася вновь прикрыла глаза и сделала несколько глубоких вдохов, медленных выдохов. Это действительно помогало прийти в себя…

Виктор тоже взглянул в ту сторону. Его глаза сощурились, меж приоткрывшихся губ блеснули заострённые зубы.

– Я видел, – медленно произнёс он. – Это плохо. – Мальчик резко встряхнул головой и перевёл взгляд на Васю. Его глаза снова загорелись. – Нам нужно тебя отсюда вытащить.

– Но как? – грустно спросила она. Виктор поднялся и принялся мерить кузов шагами, пружинисто и резко. На юном лице были видны недетские раздумья.

– Нельзя ждать, пока машина приедет, – прошептал он. – От Грёз ты не сбежишь. – Он остановился и звонко прищёлкнул пальцами, отчего Вася нервно вздрогнула. – Я открою задние створки. Это я могу. Прыгай и сразу беги!

– Я разобьюсь!

Виктор прикусил губу:

– Скоро светофор, они замедлятся. Я попробую не дать им выйти. – Одним рывком он оказался рядом и слегка встряхнул её за плечи. – Вась, соберись! Некогда рыдать!

– Я не могу, Виктор, – простонала она, поднимая на мальчика полный слёз взгляд. – Маму убили…

– Думаешь, ей будет легче, если ты тоже помрешь?! – рыкнул Виктор. – Беги как можно дальше и прячься, – продолжил он уже спокойнее. – Я найду тебя снова, обещаю. И приведу остальных!

Внезапно мальчишка наклонился и обнял Васю, прижавшись щекой к её волосам. Вздрогнув, она нерешительно коснулась его головы и тут же отдёрнула руку: волосы Виктора, внешне пушистые и невесомые, оказались жесткими и влажными на ощупь.

– Черт, я нарушаю правила ради тебя, – шепнул мальчик. – Не знаю, стоишь ли ты этого. Может, и не стоишь. Но я должен хотя бы попытаться…

Виктор резко отстранился и, прежде чем Вася решилась что-то сказать, исчез.

Она обхватила себя руками, дрожа от холода, и прикрыла глаза, стараясь дышать так, как научил Виктор.

Наконец машина стала замедляться, и Вася настороженно подалась вперёд.

Грёзы на переднем сидении непринужденно беседовали.

– …Можно добавить яйцо, но лепешки от него резиновые, – говорила одна из них голосом мамы. – Без него даже лучше.

– Надо попробовать, – задумчиво ответила вторая Грёза, внимательно следя за таймером светофора.

И, когда до зеленого света осталось меньше десяти секунд, машина дёрнулась. Грёзы замолкли, разом обернувшись и уставившись на Васю.

Грохот! Фургон вновь дёрнулся и откатился назад. На асфальт с лязгом упали задние двери, даже не открытые – вырванные из металлических креплений!