Грёзы. Проклятие Василины

Та хмурилась, разглядывая Васю, её грязную рубашку, босые ноги в промерзших носках, оставляющие на кафеле кофейни холодные влажные следы.

– А сколько тебе лет? – наконец осторожно спросила женщина.

– Восемнадцать, – ответила Вася. «Правда, тогда мне было всего пятнадцать…» – Но это всё неважно. Мама увидела, как он пытается поцеловать меня. Они поругались. А я сбежала, – Вася натянула на лицо улыбку, – и пока у дяди поживу. Он скоро приедет.

Женщина вздохнула и переглянулась с коллегой у кассы. Та еле заметно пожала плечами.

«Не знаете, стоит ли мне верить? Но так всё и было три года назад. Мама до последнего мне не верила, когда я рассказывала про Игоря. Но когда всё раскрылось, я не сбежала. Осталась с мамой, поддерживала её. Так и было, это правда!»

Кажется, твёрдый взгляд Васи уверил продавщицу в её словах. Женщина кивнула и поднялась, сочувственно улыбаясь:

– Бедненькая. Ладно, подождём твоего дядю. Я тебе ещё чаю заварю, хорошо?

– Спасибо вам огромное, – прошептала Вася ей вслед.

«А если сюда попробует вломиться Грёза, я закричу, что это Игорь», – решила она.

Следующие полчаса она пила чай из глиняной кружки с надписью «Лучшей маме!» – видимо, кто-то из продавщиц отдал ей свою. Об неё можно было греть замершие руки, и чая внутри помещалось больше, чем в стаканчике…

Вася гнала прочь мысли о том, как погибла мама. Вместо этого старалась думать о другом – о небесно-голубых листовках, синих циферках скидки.

«Спешите! Акция до весны!»

Вторая женщина, пониже и с короткой стрижкой, принесла Васе пирог с курицей на картонной тарелке. Как она ни отнекивалась, ей строго наказали этот пирог съесть.

Когда Вася уже почти доела, она увидела на улице Виктора. Ворот белой майки был разорван, обнажая одно плечо, под правым глазом темнел синяк, но мальчишка всё равно успел широко, победно улыбнуться, прежде чем исчез.

Вася стала ждать. Перед прикрытыми глазами проносилось то, как одним ударом невидимый Виктор смял кабину фургона, где находились Грёзы… где находилась мама.

«Что происходит с Грёзой после смерти? Она не исчезает, ведь Творец остался в живых. Значит ли это, что из фургона достали тело мамы?.. – Вася встряхнулась. – Нет, не надо об этом думать. Думай о том, как остановить убийцу. Это всё, что ты можешь сделать».

У дверей пекарни затормозил черный «Солярис», и из него вышел Сергей, наступил в занесённую снегом грязную лужу, но даже не заметил этого. Он увидел Васю за стеклом витрины и бегом бросился в пекарню.

Тренькнул колокольчик. Звон ещё не успел затихнуть, а Сергей уже очутился у стола и изо всех сил обнял поднявшуюся со стула Васю.

– Васенька! – прошептал дядя. – Виктор мне всё рассказал. Милая моя…

Вася ощутила, как лицу становится жарко, а сердце бьётся сильнее, но из глаз не вытекло ни слезинки. Слёзы кончились, иссякли, так и не принеся облегчения.

– Мама… – выдавила она еле слышно, пряча лицо в сером свитере на груди Сергея, – умерла…

Дядя склонил голову, утыкаясь губами племяннице в макушку, и обнял её ещё крепче.

– Я знаю, Васенька. Я знаю…

Продавщицы за стойкой тихо переговаривались, наблюдая за Сергеем и Васей. Кажется, появление дяди их сначала насторожило, но теперь они успокоились и даже улыбнулись, заметив, что она смотрит в их сторону.

Наконец Сергей разжал объятия и отстранился.

– Поехали домой, – сказал он. – Там безопасно.

Вася шмыгнула носом:

– Да…

Они двинулись к выходу из пекарни, но рыжая продавщица их окликнула, обращаясь к Сергею:

– Вы уж позаботьтесь о ней! – В её голосе звучала теплота и искренняя забота.

– Обязательно, – благодарно кивнул дядя, а Вася смущенно прошептала:

– Спасибо вам.

Улыбки двух добрых женщин за закрывающейся дверью она постаралась сохранить, сберечь в памяти, как дорогую сердцу фотографию – в альбоме.

Ледяной ветер вновь впился в тело сквозь грязную рубашку, и эта кроха душевного тепла растворилась в океане холода.

Перепрыгнув присыпанную снежной крошкой лужу, Вася села на пассажирское сидение и подобрала под себя замерзшие ноги. Дождалась, пока на своё место сядет Сергей, и торопливо заговорила, удивляясь, как спокойно звучит её голос:

– Это клиника. Клиника, где с осени проводится акция для пенсионеров. – Вася внимательно посмотрела на дядю, убеждаясь, что он её слушает. – Мама пошла туда утром. У них голубые листовки.

Сергей потрясённо качнул головой. На стёклах его очков виднелись круглые серые пятнышки. Такие же оставались у Васи, когда она ещё носила очки, и кто-нибудь доводил её до слёз.

«Ты тоже плакал, узнав о смерти мамы?» – сердце сжалось, но Вася заставила себя отвести взгляд от этих пятнышек и отвернуться, но успела заметить, с какой болью и потрясением смотрит на неё Сергей.

– Вась…

Она перебила, желая скорее покончить с этим:

– По меньшей мере один сотрудник был Грёзой. Может, и другие. – Она стиснула кулаки. – Их нужно остановить. К ним же всё ещё приходят люди.

Сергей побарабанил пальцами по рулю, затем со злостью стукнул по нему, стиснув зубы:

– Я должен был догадаться раньше! Черт, это всё я… – Он прикусил губу и уставился вперёд невидящим взглядом.