Грёзы. Проклятие Василины

Стол, прежде стоявший посреди кабинета, был переставлен в дальний угол, на нём поблёскивал разбитый монитор. Прикрученная на кронштейн настольная лампа разогнулась и свесилась вбок сломанной паучьей лапкой, её тусклый свет едва разгонял полумрак кабинета. Белёсый овал отбрасываемого света совсем немного не дотягивался до кровати.

Это была узкая и даже на вид неудобная больничная кушетка, совсем не предназначенная для того, чтобы на ней долго лежал человек. Вася ещё смогла бы на неё поместиться, Сергею было бы уже сложнее, ну а женщина, лежавшая там сейчас, уже не обращала никакого внимания на неудобства.

Её исхудавшее, измождённое лицо всё ещё оставалось красивым. Даже в темноте были видны густые, словно наращенные ресницы и тёмные брови, слегка изогнувшиеся, когда женщина заметила Васю за спиной Сергея.

Иссиня-черные, слегка вьющиеся волосы разметались по неудобному подголовнику. По слипшимся жирным прядям было видно, что за последние недели их ни разу не мыли.

Женщина давно сняла и отбросила на пол свой свитер, оставшись в одном белом топике, сейчас покрытом грязными разводами. Голые руки с обвисшими не то от возраста, не то из-за болезни мышцами лежали поверх тонкой простыни, накрывающей нижнюю часть тела женщины.

В одной из рук был пистолет. Его длинный ствол, оснащенный глушителем, смотрел в сторону Сергея.

Женщина, слегка приподняв голову над изголовьем, смотрела на вошедших и радостно улыбалась. Почему-то эта широкая улыбка напугала Васю куда сильнее, чем нечто неясное, но слишком объемное для обычных ног, что скрывалось под накрывающей женщину ниже пояса простынёй.

– Вы пришли? – хрипло, еле слышно выдавила женщина. В её слабом голосе слышалось нескрываемое счастье. – Пришли, чтобы стать бессмертными!

Она дёрнулась, пытаясь сесть, и завалилась обратно, тяжело дыша. Одетый в длинную черную майку темноволосый мальчишка, стоящий в изголовье кровати, даже не посмотрел в её сторону. Он не сводил взгляда со стоящего рядом с Васей Виктора и многозначительно улыбался.

Черты детского лица были немного удлинёнными, что придавало мальчишке неприятно взрослый вид. Глаза, такие же тёмные, как у Виктора, были непроницаемы.

Казалось, мальчишку вовсе не заботило, что происходит вокруг. Ничто, кроме сородича, его не занимало.

Виктор же неотрывно смотрел на женщину, лежащую на кушетке, и медленно качал головой, словно не веря своим глазам.

– Она сумасшедшая, – прошептал он. – Она не видит нас. Не видит Грёз… – Наконец мальчик перевёл взгляд на своего сородича и тут же злобно оскалился, сделав шаг вперёд. – Ты! Сколько ещё правил ты нарушил, ублюдок?!

Сергей тем временем плавно опустил руки и дружелюбно улыбнулся лежащей женщине:

– Здравствуй, милая.

В его голосе совсем не слышалось фальши. Дядя словно встретил давнюю знакомую, которую давно не видел и которой хотел бы помочь. Вася даже на секунду подумала, что он знает эту женщину, но та посмотрела на Сергея совершенно безразличным сияющим взором.

«На маму ты смотрела так же? Прежде, чем убить…»

– Я вам так рада! – сказала женщина, вновь наставляя на Сергея пистолет. – Я хочу вам помочь.

Дядя кивнул и сделал ещё один шаг.

– А мы хотим помочь тебе. Мы сюда за этим пришли.

Виктор, незримый для собеседницы Сергея, поднырнул под его поднятую руку и встал прямо перед своим сородичем. Вася видела только его напряженную спину под серой майкой, пушистое облако светлых волос и крепко сжатые кулаки.

– Она начала убивать из-за тебя! – почти крикнул Виктор.

А вот лицо мальчика с тёмными волосами Вася видела очень хорошо. На его губах всё ещё подрагивала лукавая улыбка ребёнка, знающего, что совершил нечто плохое.

Но этот ребёнок также был уверен, что ему ничего за это не будет.

– Конечно, – спокойно сказал мальчишка и наклонился над женщиной, ссутулившись, как гриф в черной майке. – Я писал ей записки. Сначала она их выбрасывала. Потом решила, что это ангел пишет ей письма!

Губы мальчика разошлись, язык, серый и быстрый, как у ящерицы, обмахнул их. Тёмные глаза на секунду вспыхнули весельем.

– У неё опухоль в мозге. Неудивительно, что она так подумала. А потом убила врача, задушила в этом самом кабинете… – Тонкая рука обвела помещение и по-хозяйски опустилась на покрывало женщины.

– И что ты с неё берешь?! – прорычал Виктор, подойдя к мальчишке почти вплотную.

Тот ухмыльнулся и одним движением сдёрнул с ног женщины простынку:

– Её опухоли растут, – со вкусом сказал он и уставился на Виктора с видом фокусника, ждущего реакции зрителей.

Мочой запахло сильнее, к горлу подступила тошнота.

Когда простынка слетела с ног, женщина, выпустив пистолет, с надеждой взмахнула руками в воздухе:

– Ангел! Мой ангел! – простонала она, пытаясь его нащупать.

Лицо мальчишки исказило отвращение, он отшатнулся и прошипел:

– Тупая с-с-сука!

Но Вася его не услышала, не в силах отвести взгляд от того, что скрывалось под простынёй. Даже Сергей запнулся и закашлялся, прервав дружелюбную беседу, которой отвлекал женщину от пистолета.