Читаем Гриша полностью

От такого предложения я поперхнулся винегретом, и мне подали стакан с коньяком. Попросили сказать тост за прекрасную мадам Ипатову. Выпил, сказал, что счастлив работать в таком коллективе… бок о бок… а Люба, так вообще… и Верочка замечательная… а Татьяну я хотел бы хоть сейчас… назвать своей сестрой. Лариса Михайловна танцевала «под магнитофон» с Игорем и называла его на «вы». Вилен в обнимку остервенело пил с Ивасером. «Большой начальник» убежал, сославшись на важные дела. Татьяна взасос и со стоном целовалась за кульманом с Владом. «Пошли домой. Милый, пошли скорей домой, не могу больше…»

Люба лежала головой на моём плече и жаловалась на судьбу:

– Я толстая… Меня не хотят любить мужчины… Ты вот, когда пришёл, я сразу размечталась… А ты женатым оказался… А я ведь почему толстая и много ем? Да потому что живу с родителями и мужчины нет совсем. А мне знаешь как охота почувствовать в себе крепкое мужское начало… Я ночью аж зубами скрежещу…

Верочка очень много пила и ела, ела и пила. Потом ей стало плохо, и меня назначили её провожатым, так как она жила рядом с платформой Северянин, откуда у меня отправлялась электричка. Возле подъезда к ней вернулось сознание. Она меня нежно поцеловала и сказала:

– Спасибо тебе, ты классный. А Танька – сучка с течкой. А Ивасер, когда моложе был, тоже кобелил сильно, как Игорь сегодня. Лариска – притвора. А Вилен – импотент уже давно, проверено. А Любке – той срочно кто-то нужен. Девка извелась вся. Даже ко мне подкатывала, под юбку лезла. Не веришь? Я с тех пор только брюки на работу ношу. А ты – молодец. Пришли мы уже. Дай я тебя ещё раз поцелую. Извини, не приглашаю к себе, ты ведь женатый…


Электричка, колени, спины, локти, давка, запах, тамбур, плечи, ноги, контролёры, автобус, руки, груди, бёдра, улица, двор, подъезд, ключ с трудом, ботинки с трудом, рубашка через голову, дурацкая улыбка…


– Ну, ты хорош! Чай будешь?

Детективный рассказ

(Пародия на огромный ассортимент подобного жанра в магазинах и на телеэкранах)

Тут ничего не выдумано, здесь только чистая правда. Эти жуткие события случились на самом деле в нашем маленьком городке. Автор не может написать его название, чтобы не навредить ходу следствия и тем самым повлиять на правосудие. Некоторые моменты повествования настолько натуральны и жестоки, что автор настоятельно просит не продолжать чтение этого рассказа психически неуравновешенным особам, беременным женщинам и детям. Просто закройте книгу, умойтесь прохладной водой, выпейте тёплого молока с мёдом, наденьте шерстяные носки, заприте все дверные замки и сидите тихо. Может быть, если сильно повезёт, с вами такое не произойдёт.

А вот женщине по имени… (ну не могу я сказать вам её имя, слишком маленький город, можно навредить следствию) повезло значительно меньше. В тот вечер (или ночь, или предрассветную пору… не имею права раскрывать детали) она оделась (или разделась) и отправилась в… (тут, простите, совершенно секретная информация). У нашей Д. (так мы назовём нашу героиню) было скверное настроение. Это ощущалось по походке, по её тени, по гулкому эху, что неотрывно следовало за ней. Так случилось, что у Д. никогда не было мужа, давно не было мужчины, потерялась собака, ныл верхний передний зуб и донимал противный насморк. А ещё у неё в это время года (ну никак не могу сказать… очень маленький город) всегда добавлялся страх, ну просто панический ужас. Она боялась лифта, тишины, звука смываемого унитаза, запахов продуктов. Больше всего Д. пугало своё же отражение в зеркале душевой кабины.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза